Противоречивые чувства не раздирали, но имели место быть после просмотра фильма «Полурусский рассказ». Первое: фильм этот ненужный, лишний, полон клише, расхожих стигм, то ли «Билли Элиот», то ли «Слезы и ложь» Спайка Ли, то ли обычное «мыло».
Русским он не понравится, израильтяне его не поймут, репатриантов насторожит, старожилов обидит. Второе: фильм – чудесный, увлекает с первых кадров, позволят забыться на полтора часа и шагнуть в другой мир, который вроде бы и твой, но не совсем, ведь это мир не только русской общины, но танца, уводящего от повседневных забот. А игра актеров – так просто не нахвалишься, правда хвалить хочется, в первую очередь, актеров-детей, потом – Евгению Додину, а потом – Ави Кушнира.
Противоречия душу не разорвали, но и не позволили понять, однозначно ли хорош этот фильм, так что решать придется все-таки зрителям. Фильм «Полурусский рассказ» вышел на экраны 5 октября 2006 года, сразу в 20 кинотеатрах. Все копии фильма снабжены титрами на русском языке, и адресован он самой широкой аудитории, детям и взрослым.
В «Полурусском рассказе», снятом израильским режиссером Эйтаном Эраном с командой русскоязычных актеров, рассказывается (то на иврите, то по-русски) об 11-летнем мальчике Хене, родившимся в семье у отца-сабры и мамы-русскоязычной. Отец Рами – нагловатый фотограф (актер Ави Кушнир), мама – официантка Лена (актриса Оксана Коростышевская) с трепетным характером, себя не нашедшая, не реализовавшая, страдающая от невнимания Рами.
Хен раздираем между русскоязычной мамой и израильским папой, читай, точнее, смотри, между русской культурой и израильской. Хен, прекрасно сыгранный Владимиром Воловым, случайно попадает на урок салонных танцев, влюбляется в капризную девочку Натали, после чего на сцену выходит преподавательница танцев Юлия (Евгения Додина), женщина с нелегкой судьбой, помогающая Хену разобраться в хитросплетениях отношений «он и она».
Фильм «Полурусский рассказ» демонстрировался на конкурсном показе на московском кинофестивале в 2007 году. В октябре он едет на кинофестиваль в Рим, в январе 2008 года будет представлен в Берлине, и уже закуплен кинопрокатными фирмами в десяти странах, друг от друга далеких, разнящихся в своем отношении к Израилю – Гонконге, Бразилии, Германии, Сингапуре и других.
Фильм мелодраматичен, прост, универсален (недаром закуплен на разных континентах), и, если по первому впечатлению кажется очередной попыткой разобраться, кто прав, а кто виноват, кто чужак, а кто хозяин в новом белом городе на песке, да и зачем мы вообще все здесь собрались, то по впечатлению второму – он вовсе не так однозначен. Скорее, это фильм о детях, любви и танце.
Предоставим для начала слово режиссеру Эйтану Эрану, пять лет вынашивавшему идею этого фильма, а потом полтора года над ним работавшему:
- Верно ли мнение, что вы создали очередной фильм о русскоязычном «гетто»? Спасибо, что не о «русской» мафии, поскольку репатрианты из России в вашем фильме – симпатичны. А между ними затерялся Рами – одинокий израильтянин в городе Ашдоде, чья фигура не позитивна и далека от происходящего в фильме. Не усугубляет ли такой сценарный ход отчужденность между «вашими« и «нашими»?
- Не стоит думать, что это фильм о русскоязычных и сабрах. Этот фильм, в первую очередь, о танце как искусстве, о занятиях танцами, о чувствах, танцами пробуждаемыми, а вовсе не о ненависти или отчуждении между пришлыми и местными.
- Но бальные танцы в Израиле – удел русскоязычной общины.
- Когда у меня появилась идея сделать этот фильм, о танцах я знал очень мало, разве что к собственной свадьбе три недели разучивал вальс. О явлении салонных танцев в Израиле, о том, насколько этим увлечены «русские», о конкурсах и о том, как много этим занимаются дети, не имел ни малейшего понятия. «Русская» тема – последнее, что меня интересовало. Мне хотелось показать, как через танец развивается система отношений, как в танце рождается любовь – все это потрясающе. Через танец можно понять многое о любви, мужчинах и женщинах.
- Все израильские режиссеры говорят, что их фильмы – о любви, а зрители видят что-то другое.
- Конечно, о любви, а о чем еще снимать кино? Все мои фильмы – о любви, а не о «русских» или «румынах». Кстати, мои дедушки и бабашка – выходцы из Румынии, я родился у матери – новой репатриантки, так что я легко нахожу язык с новым, оно меня не пугает.
-Танцы вас не испугали?
- Наоборот, привлекли. Я поехал в Ашдод, начал встречаться с детьми, занимавшимися салонными танцами, и открыл для себя новый мир, в центре которого были танцующие дети, наивные мальчики и девочки с их первыми чувствами. Чистая любовь – это феномен в наше время. Вот об этом и фильм.
- Вы решили рассказать о любви через танец. А «русская» тема вторична?
- Получается, что да. Я не ставил перед собой задачу – своим фильмом решить социальные или общественные задачи.
- Но вы же показали незнакомые вам ранее черты «русской» общины.
- Да, и этот мир меня очаровал. Те, кто живут в Тель-Авиве, не знают, что происходит в Ашдоде. Я, действительно, открыл для себя другой мир.
– В котором израильтяне чувствуют себя чужаками и выглядят карикатурными образами, как Рами в исполнении Кушнира?
- Скорее странниками. Рами пытается выжить в мире эмигрантов, требуя от своего сына вести себя так, как положено в жестоком окружении. Жизнь в Израиле такова, что мы все пытаемся выжить, и забываем о том, что надо жить. А те, кого я встретил во время съемок и кого показал на экране, несмотря на все трудности, именно живут, хотя условия их быта желают лучшего.
Рами хочет, чтобы Хен, как стрела стремился к цели, эмоциям нет места в этом полете. Рами женат на женщине, полной чувств, но не замечает этого. Выплаты по ссуде волнуют его больше, чем то, что происходит в семье.
- Вы искренне считаете, что русскоязычная община лучше, чем коренные израильтяне, умеет наслаждаться жизнью?
- Не знаю, скорее я так решил, исходя из драматической функции. Все мы – и общество и индивидуумы – раздираемы противоречиями. Хен унаследовал ровно пополам качества отца и матери, и эта половинчатость раздирает его самого и его семью.
- Как и все израильское общество?
- Не надо так драматизировать и обобщать. Все-таки моя задача была скромной – снять фильм о танце и о любви. О танце, как о коде развития отношений между мужчиной и женщиной. Есть что-то в салонных танцах, что отличает их от танцев на дискотеках. Есть свои правила, законы танца, движения, то, как мужчина обязан вести себя по отношению к женщине, как протянуть ей руку, как поддержать. Этого так недостает в нашем обществе (все-таки без обобщений не обходится – М.Х.) – рыцарского отношения, женственности, а в салонных танцах это есть.
- Рами – антагонист в фильме?
- Да, он живет в тяжелом мире среди песков. Неудивительно, что он так внешне колюч (и даже небрит – М.Х.).
- Вот вы и нарисовали портрет настоящего сабры (уроженцы Израиля), ну остальные же тоже живут среди песков и жары, но не так колючи. Может, все-таки сказываются различия в воспитании и культурных приоритетах?
- Каждый видит то, что хочет. Я видел танец, все остальное как-то само наслоилось.
- Где вы нашли таких чудесных детей-актеров?
- Я поговорил со многими детьми, побывав в сотнях мест, начав с кружков салонных танцев, дзюдо, матнасов (клубов). Но, в конце концов, все происходило случайно и чудесным образом. С кем-то я знакомился, кто-то кого-то приводил и в результате сложился актерский коллектив, как и я, влюбленный в танец.
- Исполнитель главной роли Владимир Волов умел танцевать?
-Нет, он занимается спортом. Но мы организовали нечто вроде летнего лагеря, где полтора месяца занимались с детьми танцами и актерским мастерством. Волов, как и его герой Хен, доказал, что чувственность танца и первая любовь так увлекают, что человек оказывается способен на многое.
- В том числе и сохранить чистое сердце в семье полной раздоров?
- В атмосфере любви и это возможно, ведь чего только не происходит. Да и в мой фильм – рассказ о любви и танце, – вплетено множество сюжетов о разных семьях, о разных людях.
- Как реагируют зрители на просмотрах?
- Смеются и плачут – что может быть лучше? Наша монтажер смотрела фильм десятки раз и плакала каждый из них, ее слезы были значимы и чем-то прекрасны для меня.
Дамы любят поплакать в кино – ведь это легитимный повод пролить слезы по своей жизни. Но главное, этот фильм помогает отвлечься от своих проблем. Ави Кушнир, известный израильский актер и телеведущий, исполнитель роли Рами, добавляет свое мнение, с режиссерским – не совпадающее.
- Как чувствовали себя на съемках – единственный израильтянин в фильме?
- Для меня это было, прежде всего, ролью, работой. Это ведь кино, а не моя жизнь. Я, Ави Кушнир, со своим образом не солидаризируюсь. А саму историю, сценарий, я воспринимал как рассказ о чужом обществе, к которому я – единственный израильтянин в фильме – пытаюсь приладиться. Я чувствую себя чужаком в своей стране, в этом квартале, населенным «русскими». Но все это на уровне игры. А что касается съемочной площадки, то я встретил там прекрасных людей и прекрасных актеров.
Съемочная площадка – мое рабочее место. Я приходил на работу, делал, что требовалось, в результате появилась эта лента. Искусство родилось из ежедневной зубрежки роли, а не из отвлеченных обобщений.
- Для вас – это фильм о семье или о танце?
- О танце?! Вовсе нет! Для меня этот фильм – аналогия жизни, это фильм о разных культурах, о маленьком человеке, его страхах и его поведении. Рами всеми силами пытается превратить сына в подобие самого себя, а на деле он ничего не делает для Хена, не замечает его. Но каждый этот фильм видит и воспринимает по-своему. Я вижу в нем историю жизни, привыкания к чужой стране, войну культур, борьбу за место в жизни. Этот длинный фильм составлен из коротких рассказов о простых людях: об официантке, об учительнице, о фотографе, о заброшенных детях.
- Сразу после того, как вы закончили съемки в «Полурусском рассказе», вы начали вести телеконкурс «Танцуем со звездами». После такой массированной атаки вы не затанцевали сами?
– Нет, у меня нет времени, чтобы сделать танцы своим хобби, но я понимаю любовь к танцам, не только увлечение ими, но и обязательства. Тот, кто занимается салонными танцами, подписывает договор с самим собой?
- Да, салонными танцами нельзя заниматься абы как. Они требуют 100-процентной отдачи. Танцы – это точная наука, спорт на высоком уровне.
- Спорт или искусство?
- Искусство, но чтобы сделать любое искусство высоким, работать надо как в спорте, пытаясь достигнуть высоких результатов.
Маша Хинич
Читайте также:
Искусства, ремесла, дыхание южных городов – фестивальные и театральные события августа
Израильский патент продлит срок хранения овощей и фруктов
Город Давида и Арка Робинсона – прогулки по израильской столице