20 ноября в Тель-Авиве открывается оперный сезон 2007-2008 годов (уже 23-й сезон новой оперы), без особых сюрпризов и особых причуд, если только не считать, что каждая опера и каждая постановка будут причудливы, но в меру, и принесут зрителям приятные сюрпризы.
Первая опера нынешней зимы (все еще нет дождей, так что буду призывать их словом «зима») – редко исполняемое «Путешествие в Реймс» Джоаккино Россини, действие ее происходит в самолете. Это не задумка либреттиста Луиджи Балокки, а идея постановщицы Мирьям Климент, которая переносит оперу в аэропорт и в салон самолета, чей вылет задерживается. Зрителям предлагается наблюдать за вылетом рейса не из зала ожидания, а из зала Тель-Авивского центра сценических искусств. В самолете на Реймс разместились помимо технической бригады и оркестра Ришон ле-Циона под руководством дирижера Пиэтро Риццо, режиссер Мирьям Клемент, 17 солистов (среди которых известная итальянская певица сопрано Стефания Бонфедли, Андреас Шайдигер, Корина Молони, Сара Касаль, Хен Райс) и хор Израильской оперы.
В самолете все, как полагается: равнодушные стюардессы, нервничающие пассажиры, перебранки-перепалки, потерянные чемоданы, случайный флирт. Такой антураж подобрала для одноактной комической оперы Россини молодая постановщица, француженка и иранка Мирьям Клемент. Режиссер Пиэтро Риццо также молод, родом из Италии, управляет оркестром в шведском Гетерборге, специализируется на операх бельканто и Россини.
В Израиле «Путешествие в Реймс» ставится впервые (опера до сих пор звучит на мировых сценах нечасто, и пока что было только 2 записи «Путешествия»). И ставится в нетрадиционной, не в классической постановке, без пышных костюмов и карет – а могли бы. Ведь эту свою последнюю итальянскую оперу Россини написал в 1825 году, как комический подарок к коронации французского короля Карла Х – последнего из Бурбонов, так что поводов для роскоши достаточно, так же, как поводов для разгадки тайны исчезновения оперы на 160 лет. После нескольких постановок в 1825 году опера пропала. Мало кому удалось услышать эту оперу при жизни композитора, хотя отдельные номера Россини вставил в комическую оперу «Граф Ори». За великосветской премьерой "Путешествия в Реймс", в которой участвовали лучшие европейские голоса, началась почти детективная история забвения оперы. Россини партитуру то ли затерял, то ли нарочно изъял из обращения. Лишь в 1970-х в рукописных отделах нескольких европейских библиотек обнаружились отдельные партии, и оперу удалось восстановить. В 1984 году на фестивале в Пезаро, родном городе Россини, «Путешествие в Реймс» вернулось к публике. Найденной оперой дирижировал Клаудио Аббадо, и о «Путешествии в Реймс» вновь заговорили как о шедевре. Но эта одноактная комическая опера, полное название которой «Путешествие в Реймс, или Отель «Золотая Лилия», отнюдь не забавный пустяк: 17 сольных партий, четырнадцатиголосый ансамбль.
Для либретто Луиджи Балокки переработал роман мадам де Сталь «Коринна, или Италия», написанный в 1807 году. Действие оперы происходит в гостинице «Золотая Лилия», там останавливаются европейские аристократы, приглашенные, но по тем или иным причинам, в основном из-за отсутствия карет, не попадающие на коронацию. Их переживания по поводу невозможности засвидетельствовать свое почтение монархии стали основой либретто. Пестрая компания постояльцев гостиницы дала композитору достаточный материал для эффектных номеров, для насмешек над оперными условностями его времени и типажами. Опера одноактная, но состоящая из двух частей. Во второй части происходит смена декораций и костюмов. Зритель оказывается на празднике в честь коронации.
Здесь уже нет разделения на слуг и господ. Все приглашенные гости должны исполнить по небольшой арии, чтобы продемонстрировать принадлежность к той или иной стране. Англичанин лорд Сидней поет цветистую басовую арию, коллекционер-фанатик Дон Профундо общается исключительно скороговоркой, а французская графиня Фолевиль в ложно-трагическом стиле «убивается» над своим погибшим гардеробом. Главная же героиня, именем которой назван роман де Сталь, – поэтесса Коринна (она «импровизирует» стихи под аккомпанемент арфы), символ Италии.
Вот еще одна история, связанная с этой оперой Россини: русский граф Либенскоф поет в ней русский гимн. Что за русский гимн? Граф поясняет, что эту песню он услышал, когда Александр I вернулся из Парижа в Санкт-Петербург в 1814 году. Считается, что в основу своего русского гимна Россини взял песню «Ликуй Москва» композитора Данилы Кашина на слова Петра Александровича Корсакова, литератора и порядочного человека, которого Пушкин безуспешно стремился сделать своим цензором.
В биографии Россини немало событий, не укладывающихся в привычную схему: может потому, что он родился 29 февраля, написал прославившие его оперы в двадцать с небольшим, к тридцати годам был автором трех десятков опусов, а в тридцать семь завершил оперную карьеру. Он прожил еще сорок лет: размышлял о музыке, сочинял кулинарные рецепты, изредка писал пьесы или, например, «Маленькую торжественную мессу». Россини любил подчеркнуть, что мало кто решится, как он, уйти в отставку по собственной воле.
Постановщица Мирьям Клемент решила полностью модернизировать оперу.
- Почему?
- Потому что «Путешествие в Реймс» – опера комическая, минималистская, в ней практически ничего не происходит, и в то же время в ней описана очень жизненная ситуация. Она иронична, в ней ни о чем особо не рассказывается, но вместе с тем в ней много забавных ярких персонажей.
- Согласно оригинальному либретто дело происходит в придорожной гостинице.
- Именно поэтому я решила перенести действие в аэропорт. Гостиница в моем представлении – это что-то приятное: спа, массажи, отдых, там никто не торопится. А в аэропорту все куда-то бегут, куда-то торопятся, к чему-то стремятся, на месте там никому не сидится. Ожидание самолета раздражает людей сегодня точно так же, как ожидание смены лошадей в гостинице два века назад.
- Россини собрал в «Путешествии» персонажей из многих стран.
- И в нашей постановке происходит то же самое, причем из разных стран в Тель-Авив прилетают сами исполнители.
Одну из партий в этой постановке – молодой капризной вдовы, французской графини де Фолевиль – исполняет колоратурное сопрано Хен Райс, молодая израильская певица, знакомая на своем опыте с обстановкой в аэропортах. Ее жизнь проходит между Мюнхеном, Израилем, Нью-Йорком и еще десятком городов. В Мюнхене она поет в Королевской опере, в Израиле живут ее родители, в Нью-Йорке живет она, когда ухитряется туда попасть, облетев в очередной раз полмира. В Израиле Хен Райс проводит 2-3 месяца в году и успевает за это время выступить и в Тель-Авивской опере и с Филармоническим оркестром Зубина Меты, который одновременно руководит и Мюнхенской Королевской Баварской оперой, где несколько лет назад на отборочном туре впервые услышал Хен Райс.
- Вы поддерживаете модернизированную идею Мирьям Клемент?
- Я вообще считаю, что в наше время логичнее ставить оперу в осовремененном виде, это куда интереснее, в таких постановках лично мне приятнее петь, и это вызывает любопытство молодежи, которая приходит слушать оперу.
- А вас не смущают некоторые, на мой взгляд, излишества современных постановок, пусть так кажется консервативному зрителю? Полгода назад в концертной постановке «Похищения из сераля» вы вышли на сцену Израильской филармонии в бикини.
- Действие той постановки проходило, по замыслу режиссера, около бассейна, а такой минимальный оперный наряд может кого-то удивить только в Тель-Авиве, в Мюнхене на это уже не реагируют. В Германии я как-то пела Джильду в «Риголетто», и по замыслу постановщика меня и партнера окружали обезьяны, мы были единственными людьми на сцене – вот это смогло расшевелить публику.
- Именно в Мюнхене вы познакомились с Метой?
- Да. Зубин Мета – художественный руководитель Мюнхенской оперы – услышал меня там несколько лет назад и пригласил спеть с ИФО. Для меня это была большая честь и возможность приехать в Израиль не только к семье, к родителям, к братьям и сестрам, а моя младшая сестра младше меня на 20 лет, но и к любителям музыки.
- Вы родились в Израиле?
- Да, в Холоне, выросла в Герцлии, а сейчас выступаю с концертами, реситалями и в оперных постановках по всему миру. Пела в «Ла Скала» в Милане, в Мюнхене в Королевской Баварской опере, в Дрездене, Флориде, Квебеке. Я – старшая из четверых детей. Мой отец – электромеханик, мать – Яфит Райс – в прошлом певица и актриса театра «Габима», покинув театр, начала преподавать музыку, и именно она стоит за моей карьерой. В 5 лет я начала учиться игре на фортепьяно, в 8 лет – балету. Танцевала в школе при ансамбле «Бат-Дор» 6 дней в неделю по 4 часа ежедневно, и мечтала стать балериной, а не певицей. Но довольно рано у меня обнаружился красивый голос, я пела на всех школьных церемониях, в гимназию поступила, естественно, в «Тельма Елин» – сразу на балетное и на музыкальное отделения. Окончила гимназию с отличием и по общим предметам и по вокалу. В 16 лет я поняла, что хочу стать профессиональной певицей благодаря красоте оперного искусства, потому что сценический вокал соединяет в себе музыку, театр, различные культуры, движение, языки.
В армии я была солисткой армейского оркестра. Поверите или нет, но я пела оперу перед солдатами, и они явно наслаждались музыкой. Одновременно я училась вокалу у знаменитой Тамар Рахум и получила первую роль на сцене: взяв в армии специальный отпуск, в «Габиме» вместе с Гилой Альмагор в спектакле, посвященном личности Марии Каллас, я играла одну из ее учениц. Участвовала в летних оперных семинарах Джоан Дорнеманн в Яффо (и поскольку была хороша собой, приобрела массу поклонников – М.Х.).
Через год после армии в возрасте 20 лет я поехала со своим приятелем-музыкантом в Нью-Йорк, довольно быстро с ним рассталась и осталась одна в страшной бруклинской квартирке. Единственным утешением для меня были спектакли Метрополитен-Оперы и возможность учиться у хороших педагогов, к которым я наведываюсь и по сей день. Благодаря поддержке родителей и получив стипендии сразу из трех фондов, я училась на музыкальном отделении в «Бруклин-колледж».
- Одновременно с учебой вы начали выступать?
- Да, ездила на все отборочные туры, про которые только узнавала, и заодно брала уроки драмы, выучила итальянский, французский и немецкий. Могу на них не только петь, но и свободно говорить.
- Как вы все успеваете: ведь у молодой тридцатилетней женщины есть и другие интересы, кроме оперы?
- Ради карьеры приходится вести образ жизни, как у профессионального спортсмена. Вечерний спектакль накладывает массу ограничений, так что во многом приходится себе отказывать ради счастья выйти на сцену.
- Влияет ли на отношение к вам то, что вы израильтянка, есть ли особое отношение к израильтянам в оперном мире?
- Конечно. Мир искусства и политики, оперы и сплетен очень тесен. Когда в новых для меня коллективах узнают, что я израильтянка, отношение ко мне меняется. Оно не становится плохим, но становится настороженным, так что помимо профессиональных сложностей приходится преодолевать еще и определенную внезапную холодность, но мне это всегда удается.
Маша Хинич
Читайте также:
Trick Art в Беэр-Шеве: не верь глазам своим
ООН назвала самые счастливые страны. Израиль на 11-м месте из 155