«Страна, где время остановилось» – десятки снимков, привезенных фотографом Игорем Гритуном из путешествия по Монголии в 2006 году, выставленных сегодня в Рамат-Ганском музее русского искусства имени Цетлиных. Одна из тех экспозиций, где от мощной энергетики, от вторжения в твое сознание чужих образов, застываешь поначалу от удивления посреди зала, а потом медленно, изучая каждый сантиметр изображения, рассматриваешь представленные работы.
Игорь Гритун – человек веселый, но пытается это скрывать серьезным отношением к делу – врачебному и фото. Он – врач, заведует отделом ангиографии в больнице «Меир» в Кфар-Сабе, и он же – фотограф, выставка которого «Страна, где время остановилось» уже не первый месяц проходит в музее. Несмотря на четкое музейное расписание, когда выставки достаточно быстро сменяют другу друга, эта – монгольская – вызвала такой большой интерес, что длится уже с февраля. Это серьезная черно-белая завеса отношения к жизни легкого, любовного, летящего, наблюдательного жаждущего просторов горожанина, глаза которого постепенно привыкают к расстояниям «немерянным». Горожанина, отвыкшего от экзотического ныне диковинного явления – такого, когда времени бывает много.
Из своей поездки – путешествия с дочерью по Монголии – фотограф привез чемодан пленок, отснятых купленной со вторых рук механической фотокамерой, которые до поры до времени, до того, как попали в руки куратору музея Лесе Войскун, были иллюстрациями к путевому дневнику, грудой снимков, постепенно перебранных, отсортированных, осмысленных и ставшими выставкой.
В путешествии по Монголии Игорь отснял 50 катушек, в недавнем на Кубу – 40. На Кубе, уже подхватив «музейный» вирус, он делал снимки уже с возможным расчетом на выставку, учитывая формат, тему, сюжет. В Монголии же – во всю широту характера, не ограничивая себя форматом. Мысль превратить путешествие в выставку пришла позже, довольно случайно во время разговоров, показов слайд-шоу, общения с коллегами-фотографами. А еще Игорь – самозабвенный рассказчик, столь же увлекающийся процессом плетения сюжетов, как и процессом нахождения того самого момента, который позже – зафиксированный и отпечатанный – принуждает посетителей застыть в музейном зале.
Каждый снимок вызывает у него самого улыбку и поток воспоминаний –начиная с приезда в Улан-Батор, советов друзей, поисков проводника-шофера, о попытке проскакать несколько дней на лошади, переправах через реку, ночевках в лесу и в степи, о встреченных на пути людях, пастухах, детях, старухах, отарах и табунах, о безграничном времени и движении, о звездах и ветре. А улыбку – потому как люди в Монголии искренние. Видно в наши смутные времена, когда удается из запутавшегося в собственных тяжбах общества вырваться к ветру степей и увидеть спокойных людей, это не может не задеть эмоционально. Ветер, потоки воздуха – это то, что объединяет все фотографии Игоря. Заставшее время и текучий воздух. Светлые лица людей, знающих, что они делают и для чего.
Каждый из посетителей останавливается в музее возле «своей» фотографии – той, что больше манит, привлекает. Широко разлившаяся река с мостом через нее, уходящим к горам, в даль. Пожилые женщины, стряпающие в юрте, дети, помогающие взрослым, объездчики лошадей, группа мужчин, собравшихся на праздник. Во всех снимках есть спокойствие, величавая неторопливость, даже если на них запечатлен скачущий всадник или взлетающий сокол.
Вот отрывок из рассказа Игоря, история появления фотографии «Праздник Наадам», когда со всей Монголии съезжаются на конские скачки, на соревнования по укрощению диких скакунов, борьбе и стрельбе из лука.
- По преданию Наадам – это самый древний праздник, восходящий ко временам Чингис-Хана, который все еще является для монголов национальным героем, кумиром. Монголы – уникальные люди, уникальны они прежде всего своей искренностью. Они искренне любят Чингис-Хана. Чужих на праздник Наадам не пускают. Монголы вообще не допускают чужеродные объекты в свое бытие, в свою природу – я это понял, когда увидел, как наш проводник поднял и спрятал в сумке обгорелую спичку, которой мы разжигали костер в лесу. Когда я спрашивал встреченных мною на пути монголов, хотели бы они жить в Улан-Баторе, то большинство отвечало «нет». Отвечали честно, не позируя. И то, что вы видите на снимках с праздника, это не поза, не спектакль. Это – не постановочные кадры. Такие они и есть.
Есть несколько способов путешествий – самим, с группой или проводником, с заранее составленным планом. Мы же путешествовали иначе – туда, куда хотел попасть наш водитель, от которого мы во многом зависели. Так вот – он хотел попасть на этот праздник и взял нас с собой. Мы сдружились за время путешествия, не было такого, чтобы нас куда-то не пустили, чтобы мы кому-то помешали. К тому же фотоаппарат у меня маленький и на меня практически не обращали внимания – потому на этих снимках никто и не позируют.
Не важно сколько получается отснять кадров: надо позволить себе смотреть, так научиться работать с фотоаппаратом, чтобы он не мешал видеть. Техника съемки постепенно нарабатывается – и тогда вы доходите до того состояния, когда аппарат не мешает. Вы обязаны быть уверены в своем фотоаппарате, потому он должен быть тихим, механическим, без батареек и тогда на него можно положиться, как на друга. На этих кадрах – группа мужчин, сосредоточенно наблюдающих за скачками. Если бы я попытался снимать их телевиком, стоя в некотором отдалении от толпы, то меня бы быстро заметили, я стал бы тем самым чужеродным телом и тогда бы не проявилась «обратная связь», парадокс которой том, что никто не смотрит на фотографа. «Обратная связь» – это когда тебя никто не замечает, когда ты становишься частью толпы. Нужно искать не кадр, а контакт.
А вот предыстория снимка с семьей у костра. В Улан-Баторе нам рассказали, что любимым блюдом Чингис-Хана был запеченный на камнях сурок и мне стало необходимо это блюдо попробовать, что оказалось непростым делом. Во-первых, его готовят в удаленной области Монголии, во-вторых на два года был объявлен запрет охоты на сурков и в третьих – не сезон. Чем больше запретов, тем больше хочется, так что пришлось проделать длинное путешествие на север Монголии, а потом маленький мальчик на скакуне был отправлен отцом за старинным ружьем. Сам отец куда-то ездил на допотопном мотоцикле, в это же время пригнали табун необъезженных лошадей, а закончилось все запеченным на камнях мясом и водкой.
- Эта выставка вас изменила?
- Процесс подготовки выставки, отбора кадров трансформировал мое сознание, поэтому в путешествии на Кубе я снимал уже совсем по-другому. Ушло чувство актерства. Я всегда любил ходить в походы, ночевать на природе, рыбачить. Последнее десятилетие это сопряжено с фотографией. Без фотоаппарата мне уже не интересно путешествовать – камера помогает осмыслить новые места. Я планирую поездки с точки зрения фотографии: не только что увидеть, но и как увидеть.
- На выставке 34 фотографии. Кто и как их отобрал?
- Это экспозиция – логическое завершение работы куратора на кухне фотографа, поисков зерна истины среди сотен фотографий, того самого кадра, который заставляет зрителей застыть. Чтобы собрать коллекцию для выставки понадобилась долгая совместная работа куратора и фотографа. Резкость, зернистость – все знают эти слова, но нужно искать образ и гармонию. И тогда в фотографии будет объем и жизнь.
- Люди отказываются верить тому, что видят своими глазами?
- Не все так просто: во-первых надо научиться видеть. Во-вторых дело было так: всадник бежал за лошадью, за всадником бежал я, да еще и провел фотоаппаратом по воздуху. Всего лишь эпизод, но многие не верят, что так оно и было в действительности, потому что и конь и человек летят в воздухе. Иногда глубокомысленность вредит: ведь фотография – это нечто непостижимое. Снимаешь долю секунды и не видишь, что получается. Мне интересно что-то понять через фотографию. Ведь не знаешь, что будет через эту долю секунду – это непредсказуемость, секрет, это затягивает как наркотик, как хорошее вино. Надо спешить – и в то же время в отдельно взятом моменте нет суеты. Надо уметь за секунду увидеть кадр, фрагмент, выражение, сюжет – каждый раз это сюрприз для меня самого. Я люблю снимать в контр-ажуре, при низком боковом свете, против заходящего солнца. Если бы меня спросили «что ты хочешь», то я бы ответил «днем спать, а утром и вечером фотографировать при низком свете».
- Вы предпочитаете репортерскую фотографию постановочной?
- Мне это не важно – ведь можно подготовить ситуацию, а потом вывести ее из равновесия и тогда она станет репортажем. Главное – это отработанная техника и понимание момента, осознание того, что ты делаешь, чувство. Можно сделать постановочный снимок так, что его сочтут репортерским. Мне же важно передать отрешенность людей, их погружение в собственный мир – даже на том кадре, когда кто-то пытается догнать бегущего коня.
- Герои ваших монгольских фотографий находятся в другом мире – в архаичном обществе с коллективным образом жизни, с традиционным разделением мужских и женских ролей. Мужчины – пастухи, женщины занимаются детьми и домом. Здесь и сохранение национального характера и смешение типажей. Куратору выставки Лесе Войскун удалось подобрать фотографии таким образом, чтобы показать и саму отрешенность и три возраста этого мира – детей, старух и людей среднего возраста, на которых все и держится.
- А я сам вижу еще и некую духовную ауру этих фотографий, благодаря тому, что они выставлены в музее. Мои работы, будучи собраны на выставку, научили меня по иному фотографировать. В 2006 году после моего возвращения из Монголии я сделал слайд-шоу, показывал его в фотоклубах, читал лекции, но в музее на них проявился иной мир и я, рассматривая свою же выставку, понял, что делал в Монголии. Эта выставка изменила меня как фотографа, заставила начать снимать мир не только ради красивой сцены, а ради настоящего снимка.
Монголия стала для меня другой. Я и сам не знал, что на снимках проявится этот классический черно-белый мир. Внезапно после выставки я ощутил свой профессионализм в фотографии практически наравне со своим профессионализмом врача, что столь важно для меня.
- Как в Монголии относятся ко времени?
- Бывают ситуации, когда надо очень быстро действовать: пригнать отару, загнать стадо, перетащить ягнят в юрту при резком похолодании. Но у монголов не бывает опасений, что в жизни можно чего-то не успеть. Их не стоит идеализировать, современный мир на них влияет, но у них сохранились свои критерии отношения ко времени, как к явлению. Они все еще живут спокойно.
Выставка «Страна, где время остановилось» проходит в Музее русского искусства им. Цетлиных в Рамат-Гане по адресу ул. Хибат Цион, 18, тел.: 03-6188243. Музей работает все дни недели, включая субботу.
Маша Хинич
Читайте также:
Оля Шур-Селектар: утренний портрет в тель-авивском интерьере