Зои Север: нарисовать судьбу

Еще три года назад имя художницы Зои Север было известно лишь ее ближайшим родственникам и друзьям. Сегодня на ее счету и успешные выставки, и десятки работ, разошедшихся по всему миру.

Ее картины можно найти в галереях и частных коллекциях Европы и, конечно же, Израиля. Работы Зои Север с успехом продаются на аукционах у нас в стране и за рубежом, в том числе на аукционе Bonhams в Лондоне. Начиная с 2011 года она участвует в выставках в Израиле и за границей: в Германии, Польше, Англии и Франции.

В эти дни в галерее аукционного дома «Тирош» в приморском городе Герцлия проходит персональная выставка Зои Север – некий промежуточный итог трехлетней работы за вычетом тех картин, что уже обрели своих благодарных хозяев в Израиле и за рубежом.

Зои Север репатриировалась в Израиль более двух десятков лет назад еще подростком вместе с родителями. Она успела поучиться в школе, отслужила в армии, окончила в Иерусалиме Академию искусств Бецалель. Вышла замуж и родила троих сыновей. Во всем, кроме живописи ее биография выглядит типичной для молодой женщины ее поколения, живущей в Израиле. Но, как известно, каждый человек – сам творец своей судьбы. Зои Север свою судьбу нарисовала в прямом смысле слова. Только произошло это не сразу и не быстро.

Как случилось, что на протяжении нескольких лет после окончания Академии искусств Бецалель Зои ничего не рисовала? Она занималась всем чем угодно: переводами текстов, журналистикой, пиаром, но не прикасалась к холсту и краскам. Зои признается, что причина была даже не в банальных «поисках себя», а в том, что в течение всех лет учебы и после окончания академии ею владел ложный стереотип, активно поддерживаемый некоторыми педагогами и товарищами по учебе: искусство дескать должно быть выстраданным, а сам художник должен испытывать нестерпимые муки творчества, прежде чем доверить себя бумаге или холсту. Эта доктрина настолько не соответствовала внутреннему ощущению Зои, что она для себя решила: живопись – не ее путь.

 

К счастью для нее самой и многочисленных почитателей ее таланта, однажды на глаза ей попалась статья о живописи, озаглавленная так: ART IS FUN. Ей хватило одного заголовка, чтобы все прежние представления о творческом процессе развеялись, как дым.

Искусство – это праздник, это развлечение, искусство не обязательно должно быть служением, оно вполне может вписываться в рамки непринужденного общения с холстом и красками – вот что вынесла художница из этой статьи.

 

Кто-то объяснил ей однажды, что самый правильный профессиональный путь состоит в возвращении к началу: «Вспомните, чем вам хотелось заниматься в детстве, и найдете верный ответ…». В детстве ей хотелось рисовать и еще дрессировать зверей. Второй вариант отпал после посещения кулис цирка, где нестерпимо пахло тиграми, а точнее, кошками, только в сотни раз сильнее. Осталось рисование. Рисование не как самоцель, скорее как терапия, бегство от реальности в вымышленный мир.

 

 

Вообще, сам по себе случай Зои Север – сплошное опровержение расхожих истин и разрушение стереотипов, к примеру: признание к художнику придет только в «будущей жизни». Иными словами, художник должен быть голодным и босым. Зоины работы пользуются не только признанием критиков-искусствоведов, их очень любит публика и с удовольствием покупает на аукционах и вернисажах. Получается, что коммерческий успех совершенно не вредит творческому самовыражению.

 

Разумеется, в стане критиков нет единодушия, и время от времени приходится слышать обвинения в излишней декоративности, но ведь на всех не угодишь, и Зои старается не обращать внимания на неконструктивную критику, продолжая рисовать в собственной манере. Она признается, что стремление соответствовать принятым нормам никогда ей не было свойственно. «Но и показушный бунт не входит в мои задачи. Поэтому я до сих пор не утруждала себя точными формулировками».

Первые учителя живописи еще в советской академической школе с ее канонами и жесткими структурами отмечали присущее ей чувство цвета. Цвет сам по себе является для Зои главной «темой», если проводить аналогию с музыкальным произведением. Остальное – аранжировка.

Известность художника – это его талант, умноженный на везение. Своей известностью в Израиле Зои Север обязана аукциону «Тирош». Именно этот аукционный дом в июне 2011 года решился выставить на торги две картины незнакомой им доселе художницы. Как правило, коллекционеры с большой долей скепсиса относятся к работам малоизвестных авторов, но это не помешало сразу нескольким любителям живописи вступить в борьбу за право купить представленные на аукционе картины Зои Север. С тех пор ее картины представлены на каждых торгах аукциона «Тирош», а нынешним летом этот аукционный дом предоставил ей свою галерею для проведения персональной выставки.

Зои Север о выставке и о своих работах:

«Тема для этой выставки была выбрана не случайно: израильские пейзажи – урбанистические или пасторально-деревенские – сами по себе составляют удивительную мозаику форм и красок. Страна наша на первый взгляд представляется чередой песков и оазисов. Но стоит вглядеться получше, и окажешься в самой гуще эклектичных контрастов: востока и запада, города и природы, моря и суши, зелени и пустыни… Чего стоит один лишь Тель-Авив, огромный калейдоскоп. Улицы с вкраплениями исламской архитектуры, и тут же – суперсовременные здания в стиле хайтек; знаменитый баухауз и «развалюшки» у моря, напоминающие Одесский привоз… И все это бурлит, движется, ни на минуту не останавливаясь; орет музыка, плывут машины в жарком мареве; день сменяет ночь, меняются краски и освещение, но остается неизменной суть этого города-калейдоскопа.

В каждой частичке этой электичной мозаики кроется нечто большее – подойди поближе, и увидишь. Издали все понятно: гора, поле, озеро. Вблизи весь этот стройный ряд образов рассыпается деталями, и в каждой из них целый мир.
Можно попытаться угадывать скрытые коды и в мелочах, из которых по кубикам собираются мои картины. Можно расшифровывать их и пытаться прочесть, а можно просто принять их, как принимают большую игрушку, не разбирая ее на винтики- гаечки…

Владение линией и цветом было самым близким и реальным подобием чуда, подвластным мне. И до сегодняшнего дня я рассматриваю появление яркого мира на прежде пустом холсте как настоящее чудо: линия наброска создает лишь намек, и я уже стараюсь представить себе, как будет выглядеть «новорожденная» картина на выходе. И никогда не угадываю. Вот в чем странность: видимо, существует нечто более сильное и могущественное, чем воля художника, иначе как объяснить, что на определенном этапе не угадываешь, а точно знаешь, каков будет следующий шаг. Как будто ты не творец, а лишь исполнитель…

Один из самых ненавистных мне вопросов, это извечное: «Что хотел сказать автор зрителю?» С детства этот вопрос был мне непонятен и лишен смысла. Ведь если бы автор хотел объясниться с каждым зрителем тет-а-тет, он стоял бы в виде дополнительного экспоната на собственной выставке и давал бы каждому посетителю подробные разъяснения о сути своего творчества. А на деле так: на стене висит картина. Значит, разговаривать надо именно с ней. Поймем ли мы идею художника, неизвестно, да и не важно. Почувствуем ли то самое «нечто», которое таится в каждой картине, – вот это вопрос. Словами на него отвечать необязательно.

Если спросят меня, что бы мне хотелось сказать своим зрителям, я отвечу: «Играйте со мной. Вам нравится эта игра? Значит, мы поняли друг друга».

 

Читайте также:

Тель-Авивский музей искусств и Государственный Эрмитаж подписали договор о сотрудничестве

Рои Хен – израильтянин с русской душой

Игрушки из хлама и платья из шестеренок – «зеленое» искусство в Тель-Авиве