Работа Якова Мишури Музей искусств Герцлии давно стал одним из главных действующих лиц на сцене современного искусства страны, вдохновителем и заказчиком новых идей и новых концепций.
Выставки в нем необычны и эпатажны: далекая от канонов живопись, странная графика, новаторский видеоарт, видеоарт, выходящий из рамок привычного даже для этого вида искусств, где рамок практически нет – какими рамками можно обуздать фантазию создающего на компьютере и видеокамере активного творца?
Так повелось, так было при прежнем (покойном ныне) директоре музея Йоаве Дагоне (потом руководившем музеем Нахума Гутмана в Тель-Авиве). Традиция интересных выставок современных художников – как израильских, так и европейских, продолжается и при нынешнем директоре Дальи Левин, и экспозиции устраиваются в сотрудничестве с культурными атташе стран Европейского содружества, Института Франции, Института Сервантеса, Института Гете, Британского Совета по культуре.
Музей стал частью власти в городе, власти духовной, в этом году объединившейся с властью реальной – муниципальной, выплеснувшими на улицы и площади города сотни экспонатов неконвенционального искусства, которые были собраны по мастерским и ателье израильских художников, приглашенных участвовать в первом израильском бьеннале в Герцлии под названием «Тыл».
Рамки бьеннале, организованного в Герцлии по инициативе мэра города Яэль Герман (женщинам свойственно обостренное чувство прекрасного) и Музея современного искусства Герцлии, настолько растяжимы, что легче сказать, чего там не будет, чем, что же там будет. Но будут другие перформанcы, а также фотографии, видеоарт, cкульптура, будут бегать ряженые и гномики – так запланировано, а еще обещано всеобщее веселье, ведь тыл нынче – не военный.
Куратор выставки Йеhошуа Саймон начал работать над ее организацией больше года назад, когда слово «тыл» имело один смысл: тыл во время Второй ливанской войны. За год к этому понятию прибавились более мирные значения, как-то: окраина города, задний двор, изнанка улиц.
Бьеннале состоится на 15 площадках нового пешеходного развлекательного центра Герцлии, в обустройство которого муниципалитет вложил 40 миллионов шекелей, и продлится всего неделю. Частью бьеннале является также выставка в Герцлийском музее современного искусства, которая также открывается 23 сентября и продлится до середины декабря. Среди 77 художников бьеннале, в основном молодых, есть и мэтры – Яир Гарбуз, Рои Розен, Зоя Черкасская, Мики Кречман, Давид Адика, Яэль Эфрати, Моше Гершон, Дорон Рабина.
С задних дворов, из чуланов и со складов, из студий и мастерских все выносится на главную улицу города. И одновременно перед зрителями распахивают двери, редко замечаемые торопящимися прохожими, здания – полуподземные склады, хранилища таинственных предметов неизвестного предназначения, разукрашенные граффити бомбоубежища, а также студии художников. Картины экспонируются на тротуарах, но их не рисуют on-line цветными мелками на асфальте, а показывают на стендах, установленных вдоль прогулочной зоны, на площадях, перед фасадами домов и даже на крышах. То, что на крыше, далеко от взглядов прохожих, а вот то, что на тротуарах, можно охарактеризовать как «искусство – народу». Куда уж ближе.
Дистанция между искусством и народом – так можно определить центральную тему бьеннале в Герцлии, дистанция зримая и невидимая, восприятие работ в зависимости от выставочного пространства, в данном случае уличного, где перед фасадами домов сталкиваются разные подходы к творчеству и к его восприятию, а также идеи, мнения. Предвкушаю, в какие споры окажутся втянуты зрители, какие комментарии наслушаются художники, склонные к экспериментам, к желанию публику поразить.
С вопросами о бьеннале в Герцлии я обратилась к Александре Цукерман (ее работы в тель-авивской галерее «Нога» – выпускнице художественной академии «Бецалель», участвовавшей этим летом в выставке «Артик-9» в галерее Тель-Авивского университета в экспозиции работ выпускников различных художественных институтов страны, удостоенных стипендии фонда Шарета. Иными словами – отличников, но не зубрил, а тех, кто смог стать отличным от других, найти нечто свое, новое.
- Что именно организаторы выставки и ее участники пытаются сделать в Герцлии в этом году? Выставки в Музее искусств Герцлии хорошо известны, ожидаемы, приносят с собой отличную порцию видеоарта. Что на сей раз, помимо помощи муниципалитета?
- Прежде всего, свежие идеи куратора Йеhошуа Саймона. Он сам молод, ему еще нет 30, он знаком с сотнями молодых художников, занимался видеоартом, уже устраивал выставки и, естественно, для участия в таком большом проекте пригласил много молодых художников.
- А какой новый смысл он вложил в слово «тыл»?
- Думаю, что игра в слова его не сильно волновала. Саймон посетил все выставки выпускников художественных факультетов, обошел сотни студий и нашел тех, кто отвечал бы его требованиям. Из нашего выпуска «Бецалеля» в бьеннале, кроме меня, участвуют еще два художника, один из которых – Ариэль Клайнер, строит в самом центре Герцлии большую скульптуру в форме гильотины.
- Муниципалитет не против столь дерзновенного поступка?
– Муниципалитет собирается эту скульптуру купить и оставить в центре города.
- Твои работы на бьеннале более эфемерны – видеоролик о вампирах и четыре графических листа на бумаге.
- Я показываю 3-минутный фильм ужасов «Носферату» – фильм о вампирах по следам Клауса Кински и 4 графических силуэтных портрета большого формата, которые будут установлены на улице рядом с работами одного из моих педагогов по «Бецалелю» Яакова Мишори.
-Гильотина, фильм ужасов. Что заставляет молодых выбирать такие шокирующие темы – желание эпатировать публику?
- Я еще пару лет назад заинтересовалась творчеством Клауса Кински. В прошедшем январе в тель-авивской галерее «Нога» на улице Ахад ха-Ам прошла моя персональная выставка «Портреты Клауса Кински». Просто мне был интересно над этим работать.
- Графические листы, подготовленные тобой для бьеннале, очень лаконичны: несколько линий, намек силуэта, контур.
- На деле я очень люблю прорисовывать свои работы, обычно в них много мелких деталей, но эти листы будут выставлены на улице, на открытом пространстве. Мне важно, чтобы прохожие смогли выхватить мои работы взглядом из общего потока, заметить их именно походя. На таких больших выставках, когда зрители двигаются вдоль сотен работ, им трудно вдаваться в детали, у них нет времени надолго остановиться, рассмотреть мелкие частности. Потому-то мои листы большого формата и так лаконичны. К тому же эти портреты на бумаге, минималистские, фигуративные работы – диалог и контраст с картинами моего педагога по «Бецалелю» Яакова Мишори, с которым мы выставляемся рядом, его яркими, абстрактными, насыщенными деталями полотнами.
- А почему ты вообще занялась живописью? Это не самый простой способ зарабатывать себе на пропитание.
- Я всегда рисовала, и мне всегда было ясно, что я буду этим заниматься профессионально, хотя я не брала уроки у частных педагогов ни в Москве, ни в Иерусалиме, не ходила в художественные школы ни в России, ни в Израиле. Я рисовала всегда, и после демобилизации из ЦАХАЛа начала учиться в "Бецалеле" на факультете живописи. Надеюсь, что моя специальность все-таки меня прокормит. Я рисую каждый день, и я рисую только для себя, даже если делаю заказную рекламу.
- Ты видишь себя художником–прикладником? Где ты можешь приложить свое умение, свое искусство?
- Я не прикладываю свое искусство к обстоятельствам. Наоборот – я мир прикладываю к своему искусству. Иногда беру заказ на рекламу, помогаю в студии дизайна. Но больше всего люблю заниматься двумя вещами – плавать и рисовать.
- Как строилась учеба в «Бецалеле»?
- Обучение в академии делится на две части: теоретическую – курсы по истории живописи, философии, психоанализу и практическую – непосредственно занятия рисунком и живописью. Один семестр я провела (проект по обмену студентами) в академии искусств во Франкфурте – там занятия проводилась по абсолютно другой системе.
- Так ли необходимо академическое образование талантливому художнику? Иными словами – могла бы ты нарисовать эти графические листы, не учась в академии?
-Нет, не могла бы. Учеба помогает понять, что такое искусство. Тебе не дают готовые ответы на множество возникающих вопросов, но четыре года ты живешь в атмосфере искусства, говоришь только о нем, занимаешься только им, видишь массу картин. Знания накапливаются и, в конце концов, начинаешь что-то понимать.
- Учеба прививает вкус к живописи и работе?
- Еще и развивает вкус, умение видеть искусство других. Мне учеба в академии дала возможность четыре года жить в искусстве и искать себя, понять, что же я хочу сделать. Учиться в «Бецалеле» очень нелегко, множество заданий, масса критики, но всегда есть возможность кому показать свои работы, с кем посоветоваться. Тем более, что я училась у таких известных художников как Йеhудит Саспортас, Рои Розен, Яаков Мишори.
- Что ты вынесла для себя? К чему больше склонна – к иллюстрации, графике, живописи?
- После окончания учебы я начала делать такие работы, которые не рискнула бы выставить в стенах академии – более фигуративные, более нежные, тщательно вырисованные карандашом.
- А в «Бецалеле» давил авторитет преподавателей? К примеру, Рои Розена – личности доминантной. Многие студенты копирует не только его работы, но и принимают его взгляды на искусство, его мировоззрение.
- Работать без какого-либо влияния невозможно: мы живем не в безвоздушном пространстве. После окончания учебы продолжается бурное художественное общение: вернисажи, галереи, выставки. Мы смотрим работы друг друга, идет обмен мнениями. В свои работы я часто вставляю реплики из понравившихся мне фильмов или картин, рисуя карандашом на бумаге, тщательно прорабатывая все детали, хотя листы для бьеннале сделала довольно быстро – они более просты. Это нечто на грани между академизмом и китчем, эпатажем и сентиментальностью, психоделикой и сюрреализмом.
В хорошей работе должно быть нечто необычное, исключительное. Недавно я сделала разворот для журнала «Студио» (известный авангардный израильский журнал, посвященный вопросам современного искусства) – нечто вроде коллажа, составленного из картин, повлиявших на меня, из полотен, на которые я люблю смотреть.
- Как ты находишь темы работ? Как возникает идея? Случайно или под влиянием прочитанного и увиденного?
- Я нахожу темы в некой расплывчатой зоне – немного моды, немного музыки, дизайна, китча, искусства. Я брожу по этой зоне и ищу что-то свое.
- Насколько современный темп жизни, обособленность творчества позволяют знать, что происходит вокруг? Насколько израильские художники включены в общество?
- В Израиле все друг друга знают, ходят друг к другу на вернисажи, часто встречаются. Художественный мир здесь очень живой, что приятно, но, с другой стороны, – очень маленький и замкнутый, так что в какой-то момент неизбежно приходится из него вырываться. Серьезная карьера предполагает международное признание, но многие ухитряются жить и работать и в Израиле и за рубежом.
Бьеннале в Герцлии – пример такого художественного общения и отличная возможность для самих участников многое увидеть. Так что мне самой интересно, что же там будет.
Маша Хинич
Читайте также:
Студенты Техниона создали беспилотник для спасения людей в труднодоступных местах