Израильский театровед доктор Ольга Левитан расскажет москвичам о том, как создавался театр на иврите.
В последний январский день завсегдатаям Израильского культурного центра в Москве предстоит познакомиться с израильским исследователем театра доктором Ольгой Левитан, которая расскажет об истории израильского театра.
Д-р Ольга Левитан
- Расскажите, пожалуйста, о предмете вашей лекции в ИКЦ Москвы. Пойдет ли речь о «Габиме», легендарном израильском театре, который отмечает 100-летие своего основания?
- Мы поговорим об истории театра «Габима», но не только об этом. Тема лекции шире – проблематика израильского театра, уникальная история возникновения театра на иврите и в частности «Габимы», общее между «Габимой» и русским театром того времени.
Предмет разговора – и язык экспрессионистов, авангардный театр, которым, без сомнения, являлась «Габима» Наконец, история театра через зрительскую аудиторию, создание репертуара на иврите. Ведь если задуматься, то каких-то сто лет назад еще не существовало корпуса пьес на иврите. И тем удивительнее то, что произошло за эти сто лет.
- Вы отсчитываете существование «Габимы» с 1917 года? Но ведь спектакли под этим «брендом» ставились и раньше.
- Верно, Нахум Цемах и Менахем Гнесин начинали в Варшаве, но тогда у них не сложилось. Началась Первая мировая война, не было финансирования В общем, это был «не тот» театр, хотя его создавали те же люди: Цемах, Гнесин, Хана Ровина.
- А «тот» появился в Москве? Почему именно в Москве?
- Москва в тот момент – в 1917 году – была одной из мировых театральных столиц. После Февральской революции одним из декретов была дана полнота прав евреям, и вот на этой радостной волне будущие создатели «Габимы» отправились за получением разрешения открыть театр. Получили его от муниципалитета Москвы еще до Октябрьской революции, а первая премьера состоялась в октябре 1918. Вообще история «Габимы» уникальна в истории театра XX века.
Театр «Габима»
- В чем ее уникальность?
- Прежде всего, в людях, которые создавали театр на иврите. «Габима» была не первым ивритским театром, хотя стала самым крупным явлением. В конце XIX века в Эрец-Исраэль появилось полупрофессиональное «Общество любителей ивритской сцены». Туда входил и Менахем Гнесин, актер-любитель. В 1912 году он уехал из Эрец-Исраэль, позднее встретился с Нахумом Цемахом, который был учителем иврита. В истории «Габимы» есть совершенно фантастический эпизод – поддержка театра со стороны Станиславского, самого выдающегося театрального деятеля эпохи. Он отправил на помощь молодому театру Евгения Вахтангова, своего лучшего ученика. Уникальность этой истории заключается и в диалоге между культурами – еврейской и русской, – который привел к созданию театру, покорившего практически все европейские столицы в конце двадцатых и начале тридцатых. Еврейская культура жила футуристическими и утопическими идеями, идеями создания языка и государства, и это вызвало колоссальный интерес в Европе.
- Эти идеи казались утопическими в тот момент, но в результате осуществились….
- А в театре это увлечение новыми идеями привело к созданию нового художественного языка. В театральной критике того времени писали о том, что Вахтангову удалось создать настоящий мистериальный спектакль, о котором мечтал русский театр.
- Вы говорите, что историю театра можно изучать по зрительской аудитории. В этой связи мне бы хотелось понять, кем были зрители «Габимы» образца 1917-го года в Москве и затем, в 20-30-е годы в других европейских столицах. Неужели в то время было так много носителей иврита (или по меньшей мере людей, владеющих этим языком), что можно было заполнить залы репертуарного театра на иврите?
- Среди зрителей «Габимы» почти никто ивритом не владел. Вообще, зрительскую аудиторию Габимы в Москве составляли в первую очередь поклонники театрального искусства как такового и представители европейской еврейской общины, среди которых, кстати, большинство иврита не знало. Но им был интересен и близок феномен еврейского театра на «древнееврейском» языке. В Европе к этим двум группам, добавилась русская эмиграция. Практически все эмигрантские газеты писали о европейских гастролях театра.
Театр «Габима»
- В таком случае следующий вопрос: как зрители понимали то, что происходит на сцене? Им что, как в опере, раздавали перед началом «либретто»?
- В программках было краткое содержание пьесы, но в принципе, и система Станиславского, на которой воспитывались актеры Габимы, и фантастический реализм Вахтангова в самом знаменитом спектакле театра «Гадибуке» предполагали что смысл происходящего на сцене передается не вербально или по крайней мере не только вербально, но через театральное действие. Был один курьезный эпизод, как раз связанный с попыткой объяснить содержание спектакля. Об этом вспоминает известный русский театральный деятель Владимир Нелидов. Перед премьерой спектакля «Нешеф Берешит» (его название я перевожу как «Бал Зарождения») к зрителям вышел Вахтангов и хотел пересказать им сюжет. В зале сидела театральная публика, которая возмущенно отвергла это предложение. По словам Нелидова, все было понятно и без слов – это и есть выразительность театрального языка. О том, насколько популярны были спектакли «Габимы» среди московской публики, можно судить по обилию рецензий от людей, не знавших иврита.
- Что вам видится наиболее интересным в сегодняшней театральной жизни Израиля?
- Меня в первую очередь интересует театр альтернативный, то, что сейчас называется «фриндж». Это нередко очень интересные проекты с элементами эксперимента, с разными смыслами, с участием зрителей. Как правило, такие спектакли проходят на малых сценах в стилистике интимного театра с небольшим числом зрителей. Очень интересно работает режиссер Рут Канер и созданный ею коллектив «Квуцат театрон Рут Карнер». Для своих постановок они выбирают разные и часто нетеатральные помещения. Это могут быть залы тель-авивского художественного музея (спектакль «Учебные тетради Франца Кафки») или заброшенное городское строение, где поставлен был спектакль по романам памяти Зебальда Иерусалимский экспериментальный театр «Ха-Зира» (в переводе на русский – арена) занимается созданием особого перформативного языка, соединяющего элементы театра кукол и кино. В поэтике театра рассказа (story telling theatre) работает Номи Йоэли, чьи спектакли о Катастрофе, производят неизгладимое впечатление на самых искушенных зрителей. Среди малых театральных коллективов с «русскими корнями» хочу отметить театр «Маленький», у которого в прошлом были очень интересные постановки – «Преступление и наказание», спектакль по Даниилу Хармсу. Мне нравится и то, как новый художественный руководитель «Маленького» Михаил Теплицкий возрождает этот театр. Его последняя постановка – документальный спектакль, посвященный создателю «Габимы» Науму Цемаху.
Справка: Д-р Ольга Левитан окончила театроведческий факультет ЛГИТМиКа (ныне – Санкт-Петербургская академия театрального искусства – СПГТАИ), занималась театральной критикой, заведовала секторами детского театра и сценографии в ленинградском отделении Союза театральных деятелей России. Репатриировалась в Израиль в 1989 году. В 2007 году защитила диссертацию по теме «Русская драматургия на израильской сцене. Встреча культур» в Еврейском университете в Иерусалиме. Преподает на кафедре театрального искусства в Еврейском университете и руководит центром документации сценических искусств в Тель-Авивском университете.
Лекция доктора Ольги Левитан состоится 31 января в Израильском культурном центре Москвы. Начало в 19.30. Вход по предварительной записи.
Беседовала Вера Рыжикова.