Подобно другим библейским стихотворным текстам, стих-строфа в "Песне песен" (т.е. изречение, помеченное номером в подлиннике) при внимательном рассмотрении состоит из нескольких строк (чаще всего, двух), каждая из которых, в свою очередь, разделена цезурой на две полустроки-грани, как видно из следующего примера (гл. 1, ст. 5):
шэ-хо-рa а-нu вэ-на-вa бэ-нoт е-ру-ша-лa-им
кэ-а-o-лэй кэ-дaр ки-е-рий-oт шэ-ло-мo*
Черна я, но хороша, девушки Иерусалима,
словно шатры Кедара, словно завесы царя.
* В транскрипции здесь и в дальнейшем слова разделены на отдельные слоги дефисом для возможности прочтения оригинала "по складам" читателем, не знающим иврита; гласные а,и,о,у,э, предваряемые в ивритском произношении придыханием, подобным украинскому "г", помечены черточкой над буквой.
Эта древняя тоническая метрика основана на том, что в расчет идут лишь логически ударные слоги, число неударных – непостоянно и влияет на интонацию чтения, замедляя и убыстряя его темп. Строки различаются по числу ударных слогов в каждой из двух граней: "три и два" (как в первой из двух, приведенных выше), "два и два" (как во второй), нередки строки с сочетанием "три и три"; граней с четырьмя ударными слогами в поэме немного.
Автор "Песни…" прекрасно владел искусством внут-ренней рифмы (известная нам концевая рифмовка тогда не применялась), игры слов, созвучия (ассонанса), аллитерации. Чаще других встречается в поэме аллитерация буквы "ш" (как видно из приведенного выше примера). А вот знаменитый первый стих поэмы, состоящий из единственной строки, – образец двойной аллитерации "ш" и "р":
шuр a-ши-рuм а-шэр ли-шло-мo
Песня песен Соломона.
Замечательные "певческие" достоинства "Песни песен" проявились в том, что со времен ее появления на свет и по сей день многие ее стихи породили музыкальные мелодии, и некоторые из них приходят на память, когда пытаешься "вымычать" нужное переводу слово. Но немало строк в "Песне…" перекликается с другими библейскими текстами, и это при чтении оригинала вызывает чувство особой сопричастности. Вот несколько переводов таких параллелей:
П.П., гл. 3, ст. 1
… по ночам
искала того, в ком души не чаю,
искала -
не находила.
Исайя, гл. 26, ст. 9
Ночью душа
к Тебе устремилась,
и дух мой
ищет Тебя.
П.П., гл. 8, ст. 6
…ревность, как ад, тяжела…
Притчи, гл. 6, ст. 34
…потому что ревность -
ярость мужа.
П.П., гл. 8, ст. 6 – 7
…стрелы ее – огонь,
искры и пламя.
Наводненья
не смогут любовь погасить,
полноводные реки
не смоют…
Исайя, гл. 43, ст. 2
В огонь ли войдешь -
пламя не опалит.
Через воды пройду
Я с тобой,
и реки тебя не смоют.
П.П., гл. 8, ст. 7
…а кто посулит
все добро свое за любовь…
Числа, гл. 22, ст. 18
…если и даст мне Балак
все добро свое, не смогу…
П.П., гл. 7, ст. 11
Милому я отдана,
и ко мне его страсть.
Бытие, гл. 3, ст. 16
…и к мужу – влеченье твое,
и власть его над тобой.
П.П., гл. 2, ст. 17
Пока не повеял
полуденный зной
и не пропали тени….
Иеремия, гл. 6, ст. 4
Беда наша – день минул
и удлинились тени
П.П., гл. 5, ст. 6
…его искала -
не находила, звала его -
не отвечал.
Притчи, гл. 1, ст. 28
…когда позовут меня,
не отвечу,
искать меня будут -
не отзовусь.
Сходство приведенных отрывков свидетельствует, конечно, об общности корней и литературных вкусов составителей различных библейских текстов, о некоей поэтической традиции. Но аллюзии, связанные с "Песней…", уводят нас в глубокую "добиблейскую" древность. В начале этого послесловия упоминалась связь образного строя поэмы с любовной поэзией шумеров, аккадцев и финикийцев. Здесь мы дополним соображения об этом подобии примерами из древнеегипетской поэзии.
Обратимся к фрагментам поэзии 14 – 12 вв. до н.э. из книги "Лирика Древнего Египта" (М.: "Худож. лит-ра", 1965), переведенным А. Ахматовой и В. Потаповой. В них немало образов, живо напоминающих "Песню песен"*:
Д.Е. Любовь… как с молоком душистый мед (с. 17)
П.П. …невеста… мед-молоко под языком (гл. 4, ст. 11)
Д.Е. Ведь я тебе принадлежу,
как сад,
где мной взлелеяны цветы… (с. 31)
П.П …oвеять мой сад,
где разлит аромат,
милый в сад свой придет… (гл. 4, ст. 16)
Д.Е. Горделивая шея у ней над сверкающей грудью… (с. 41)
П.П. Шея твоя, как башня Давида во всей красе… (гл. 4, ст. 4)
Д.Е. Кудри ее – лазурит неподдельный… (с. 41)
П.П. …волосы блещут кармином… (гл. 7, ст. 6)
Д.Е. Золота лучше – округлые руки ее! (с. 41)
П.П. Руки округлые золотые (гл. 5, ст. 14)
Д.Е. Груди ее стоят торчком на ее теле… (с. 65)
П.П. …и как башни, груди мои… (гл. 8, ст. 10)
Д.Е. О, приди, северный ветер… (с. 74)
П.П. Северный ветер, проснись… (гл. 4, ст. 16)
* Принятые сокращения: "Лирика Древнего Египта" – Д.Е.; "Песня песен" – П.П.
Во втором сне девушки из "Песни песен" говорится о том, что юноша ночью стучится к ней в дверь, протягивает руку, пытаясь нащупать замок, она же в постели и медлит ему отворить. Сравним это описание с "Речениями, начертанными писцом Некрополя Нахт-Собеком" (там же, с. 54):
"Речения…" (ст. 6, 7)
Вот что сделала со мной Сестра…
Она оставила меня у дверей своего дома,
А сама ушла вовнутрь.
Она не сказала мне: "Войди ты, красивый".
Она была глухой сегодня ночью.
Ночью я проходил мимо ее дома,
Я постучал, но мне не открыли…
О, засов, я хочу отомкнуть тебя!
"Песня песен" (гл. 5, ст. 2 – 5)
Милый стучится в дверь:
Отвори, сестра…
моя голова в росе…
Я разделась уже -
не одеваться ж опять!
Вымыла ноги -
неужто снова марать!
Он руку просунул в щель у двери …
…и мирра стекала с рук,
с пальцев капала влага
на скобы замка.
Поразительно, что в этих двух отрывках описана одна и та же сцена, но от лица двух разных ее участников, разделенных дверью и периодом времени в несколько сот лет!