От песка к стихам Бялика, от Ленинграда – к поселению около Модиина, от книжной графики к шоу-бизнесу – амплитуда деятельности художника Евгения Свердлова, занимающегося, помимо десятка других дел, рисованием песком, широка.
Свердлов рисует песком (видео – http://www.youtube.com/user/sandart1963), участвует в организации крупномасштабных шоу, пишет картины, иллюстрирует книги, у него проходят выставки.
Полгода назад он выпустил книгу-диск песен для детей на стихи Бялика с иллюстрациями в виде анимационных видеоклипов. Материалом видеоклипов, собранных на приложенном к книге DVD, послужил цветной песок.

- DVD приложено к книге или книга к диску? – этот вопрос возник сразу, как только мне в руки попала упаковка с изящной книгой в светлом переплете и так же оформленной коробочкой диска. Ответ дает сам Женя Свердлов.

- Главное здесь – мои рисунки, навеянные песнями Бялика, а рисовать мне все равно чем. Я художник, и мне не важно, что держать в руке – грифель, кисть или песок.

- А с чего все началось?

- С того, что я родился 43 года назад в Ленинграде. Окончил среднюю художественную школу, а потом поступил на отделение графики в Академию художеств.

- Вы сами определили свой путь?

- Скорее моя семья. Я родился в семье архитекторов и всегда был окружен тем, что было связано с искусством, архитектурой, графикой, живописью. С детства это окружение было для меня естественным. Рисовать – было таким же привычным занятием, как ходить на кружки в Эрмитаж. Академия художеств не была чем-то неожиданным, хотя поступил я туда не сразу, а поначалу полтора года проработал при Академии шлифовщиком литографских камней. Это было великолепной возможностью познакомиться с художественным процессом изнутри. Окончив академию, год преподавал там же рисунок, живопись и литографию.

- Будучи не намного старше студентов?

- Я был самым молодым среди преподавателей, а иногда и среди студентов. В Академию на все факультеты, кроме архитектурного, в основном поступали люди взрослые, сложившиеся личности, уже прошедшие определенный путь и знакомые со сложностями жизни. Мне было 18 лет, а моим сокурсникам – за 30, так что серьезность этих людей и их целеустремленность, чистое отношение к искусству повлияли на меня. Профессионально я сложился в Академии в Ленинграде, преподавал, иллюстрировал детские книги. Это было очень интересное время, мы работали не за деньги, занимались любимым делом: в те времена выходило много хороших книг, что сейчас, к сожалению, по коммерческим причинам ушло. По семейным обстоятельствам в 1991 году мы были вынуждены уехать. Нет, я не страдал от антисемитизма, сионистом не был, работал, совершенно не представлял себе, куда мы едем, несмотря на окружавшую меня в Ленинграде еврейскую среду. У меня не было проблем с жильем в России, меня никто не притеснял, я не был связан с группами отказа.

- И, несмотря на все это, оказались в Израиле и издали на свои деньги книгу стихов Бялика?

- Да, но к этому я пришел не сразу. Жизнь у меня была достаточно благополучной и ровной. Решение уехать в Израиль было спонтанным, хотя сейчас с уверенностью могу сказать: мой дом – здесь.

- Судя по вашим живописным работам вас, как и многих художников, ослепил средиземноморский свет.

- Такой сильный, что мне поначалу все здесь казалось выцветшим, все приобрело цвета пустыни. Но удивительным образом самые трудные годы жизни оказались самыми плодотворными.

- Вы приехали в 1991 году – веселое время. С трапа самолета сошла семья: он – художник, она – музыкант и 4-летний ребенок. Как вы выжили в начале 90-х с такими специальностями, смогли сохранить их и реализовать себя?

- Наш отъезд был связан с молодостью, с желанием что-то изменить, но при этом мне в голову не приходило изменить своей профессии, хотя, поселившись в Тель-Авиве, первое время я почувствовал себя в полном художественном вакууме. Это чувство не разрушило ни посещение Союза художников, ни общение – я сидел затворником в нашей малюсенькой квартире и работал, рисовал "в стол" полтора года, так и не поняв, как функционирует художественная жизнь в Израиле.

- Что поменяло эту ситуацию?

- Моя персональная выставка в 1992 году в Герцлийском музее искусств, директором которого был ныне покойный Йоав Дагон, потрясающе тонкий человек. Та выставка дала мне глоток кислорода, я вошел в профессиональную среду. После выставки у меня в доме появилось невероятное количество людей. Был некто, кто хотел купить все работы сразу, но по 50 шекелей. Другие предлагали еще более странные сделки, а потом появился Алон Беккер, владелец галереи в Старом Яффо, и предложил мне устроить в его галерее постоянную выставку работ. С 1992 по 1995 год мои картины экспонировались в этой галерее, еженедельно продавались, а потом начался спад.

- Чем вы это объясняете?

- Убийством Рабина.

- Как политика связана с художественной жизнью?

- В начале 1990-х годов в обществе возникла иллюзия свободы, хорошей мирной жизни и потому появилось множество коллекционеров, любителей искусства, ценителей живописи. И вдруг все замерло.

- В ваших суждениях сказывается излишняя политизированность нашего общества.

- Возможно, но галереи опустели, и пришлось искать новые пути того, как творчеством заработать на хлеб.

- Вы относитесь к редкому разряду художников, которые зарабатывают именно творчеством?

- Да. И всегда осознавал, что мне повезло с этим. В поисках приложения себя в середине 1990-х годов я попал в очень интересный, неожиданный для меня мир. Будучи по сути затворником, я не очень хорошо осознавал, как люди живут в Израиле. Я точно знал, что есть Тель-Авив, море, песок (вот уже и появляется песок, к которому мы идем – М.Х.), понимал, что есть север и юг, есть центр, где превалирует галерейное искусство. Выйдя из галереи, я познакомился с очень интересной и безумной средой – обществом людей творческих и самого отпетого израильского андерграунда, людей без профессии, режиссеров, акробатов, актеров, музыкантов. Я случайно попал в мир коммерческих шоу. Поначалу это были корпоративные вечеринки, затем мы стали оформлять различные конференции в хай-теке, всего порядка 800 шоу в год, проходящих от парка Тимна возле Эйлата до Филармонии в Тель-Авиве. Я делал эскизы художественного оформления масштабных шоу, режиссерских сценариев, декораций. Идеи этих шоу шли от людей, стремившихся к творческой свободе, хотя обрести полную независимость от желаний и денег заказчика они не смогли. Люди свободных профессий оказались несвободными, но все равно можно было проявить свои таланты в разных областях – от клоунской до оформительской. В области шоу происходит постоянный поиск, хотя это замкнутая система, где все знают друг друга, так что вполне закономерным стало мое знакомство с очень содержательным человеком, интересным режиссером Роненом Пеледом.

- Вы стали частью израильского шоу-бизнеса, шоуменом с академическим образованием и затворническим складом жизни?

- Переход был очень интересным, но именно благодаря академическому образованию я мог рисовать эскизы декораций, делать рекламные разработки для шоу, раскадровки основных сцен.

- Претворяли вербальное в визуальное?

- Да. Часто необходимо интерпретировать мысли режиссера визуально. В 1997 году Ронен Пелед пригласил меня стать главным художником «Маккабиады», одного из крупнейших по масштабам шоу в Израиле с 40.000 зрителями на стадионе «Тедди» в Иерусалиме. После этого я участвовал в разработке и презентациях сотен коммерческих шоу для банков, компаний мобильной связи, участвовал в крупных проектах с большими масштабами и большими деньгами.

- Сейчас вы вновь в мире шоу, но не как человек закулисья, а присутствуя на сцене.

- Да, теперь я создаю визуальный ряд не заранее, а on-line, делаю «живые» декорации, рисуя их песком.

- Вы рисуете на световом столе, а сами изменяющиеся ежесекундно рисунки проецируются на огромный экран?

- Именно так.

- Как вы пришли к форме столь монументальной и одновременно изменчиво-исчезающей?

- В 2000-м году, когда в хай-теке Израиля был спад, наша шоу-продюсерская компания осталась без работы. Ежедневные заказы закончились, пришлось искать новые формы как заработка, так и самовыражения. Я занялся книжной иллюстрацией, в частности, сделал иллюстрации к Пасхальной агаде, но все равно то были сложные времена, потому как мир художников в Израиле очень тесен. Но тут, как всегда, неожиданно, ко мне обратились из компании AVS, крупнейшей в Израиле фирмы по поставке оборудования для видео и мультимедийных шоу, и предложили «что-нибудь придумать».

- Многие идеи рождаются из столь неконкретного предложения «давай что-нибудь придумаем».

- Вот я и придумал, но не на пустом месте. В любой школе анимации существует курс анимации из песка, как материала. Ведь материал может быть любой – пластилин, картон, гайки. Из песка высыпают фигурки – это требует невероятного внимания и сосредоточенности, точной последовательности действий. Я предложил использовать эту технику для мультимедийных шоу.

- В Израиле анимацией из песка в реальном времени занимается еще одна художница – Илана Яхав.

- Да, я видел, как она работает, но мы с ней незнакомы. А всего в мире такого рода шоу занимается не более десятка человек. Изобрел же эту технологию венгр Ференс Цако – режиссер-аниматор, решивший прямо на глазах у зрителей создавать мультфильмы, главными героями которых будут фигуры из песка.

- Живая песочная анимация – это чисто его изобретение?

- Изначально да, он – профессиональный аниматор – первый в мире начал эту историю с песком. И это до сих пор не стало рутиной, у публики все еще свежее восприятие этого шоу.

- Для создания песочных фигур недостаточно просто взять песок.

- Конечно, надо еще уметь рисовать. Для меня это больше рисование, чем шоу.

- Вы не чувствуете себя шоуменом?

- В первую очередь я художник и график, хотя со временем становишься частью шоу, острее воспринимаешь реакцию публики, зала. Но ведь, прежде всего, нужно уметь рисовать – пусть не кистью, а песком. Песок – это один из материалов со своими особенностями, а световой стол создает негатив и позитив, и надо уметь с этим работать. Это похоже на работу солиста-музыканта. Есть тема, мелодия, которую вы должны донести до публики и не ошибиться. Вы не можете остановиться и сказать: подождите, я переделаю. Песочные картины не поддаются фиксации, но их успевают увидеть сотни людей одновременно.

- На ваших шоу вы рисуете под музыку. Вы сами ее выбираете?

- Не всегда, я работаю в области коммерческих шоу, и иногда музыку выбирает заказчик.

- Музыка влияет на рисунки песком?

- Всегда. Музыка влияет также на отдельные образы, на существующие секунду песочные картины. Если это песня, то я следую за ее словами, создаю героев текста – будь то облака или люди.

- В песке вы передаете содержание песни? Ваши мимолетные рисунки – иллюстрация к музыке?

- Да, и хотя все это выглядит импровизацией, я репетирую как музыкант, который занимается каждый день.

- А что за песок?

- Самый простой – морской, с пляжа, вымытый и просеянный.

- Когда вы начали выступать?

- В 2003 году. Это было в парке Яркон в Тель-Авиве, я участвовал в 9-минутном шоу вместе с певицей Ритой.

- Это очень много для подобного номера.

- Да, но месяц назад в Турции мое выступление длилось 25 минут.

- Как сольный концерт – 25 минут держать зал в напряжении? Это приносит вам творческое удовлетворение?

- Безусловно, но в то же время чего-то всегда не хватало, хотя параллельно я продолжал оформлять «Маккабиады». Ведь когда-нибудь песок иссякнет, как любая новинка, как любой номер шоу-бизнеса. А мне хотелось это зафиксировать. Опять-таки неожиданно мне позвонили с израильской детской телестудии и предложили сделать 26 серий мультфильма из цветного песка, поставив передо мной новые задачи. Созданную мной серию уже два года ежедневно показывают на детских телеканалах, и, как выяснилось, не только в Израиле, но и еще в ряде стран.

- Из этой серии вышел следующий проект, основанный уже на классическом материале – стихах Бялика.

- Я искал нечто, на основе чего мог бы зафиксировать свое искусство, живущее считанные мгновения. Классика – вечна, и мне хотелось, чтобы мои произведения были интересны и через год и через 10 лет, так что я обратился к песням на стихи Бялика, самым популярным в Израиле, которые все знают и поют с детства. Стихи Бялика стали частью культуры страны, так что неудивительно, что к ним вновь обратились и два композитора – Йоси Сиди и Арам Шаби, решившие сделать новые обработки песен Бялика, а я сделал к ним в качестве иллюстраций анимационные песочные видеоклипы, мы выпустили DVD, приложением к диску – книгу со стихами Бялика с моими иллюстрациями. Работали мы над этим проектом год, в течение которого мне пришлось быть и художником, и оператором, и режиссером.

- Диск продается вместе с книгой текстов Бялика?

- Да. Но книга здесь – скорее вспомогательная часть. Можно прочитать стихи, а потом услышать их на DVD, положенными на музыку, сопровождаемую моими картинами из песка.

- А где это продается?

- В любом крупном книжном магазине. Но это только начало. В планах подобные DVD-книги на стихи Леи Гольдберг, Йегуды Атласа и других. Моя идея – выпустить серию из 10 дисков с израильской детской классикой.

- Войти в историю с этой серией?

- Да. Я надеюсь, что в отличие от песка эта серия не исчезнет. Не хочу казаться высокопарным, но я хочу познакомить израильских детей и их родителей с израильской же классикой. Хотя я не все время иду прямо с текстом, скорее, стараюсь создать атмосферу для каждой песни. Создать некий мир, проиллюстрировать то, что стоит за словами и музыкой. Мелодии во многом определили стиль иллюстраций, и в результате оказалось, что это интересно смотреть и детям и взрослым.

- А что дальше, после того, как «войдете в вечность»?

- Пока не знаю, что-то явно придумается. Любые идеи в Израиле находятся в чрезвычайно концентрированном состоянии, но при этом же любая идея быстро выдыхается при нашем темпе жизни. По состоянию на сейчас, мой проект жизни – зафиксировать песок и войти в израильскую культуру, ведь творческому человеку необходимо о себе заявить.

Маша Хинич

Свежая краска и русский портрет в Тель-Авиве: обзор весенних выставок

«Бинат атид» в Еврейском университете: химические опыты и необыкновенный теннис

От Катастрофы к Победе – один день в Иерусалиме