10 сентября 2008 года в «Театрон Иерушалаим» откроется выставка художников-репатриантов «Экспо-2008», посвященная 60-летию Израиля. Один из участников – Валерий Куров.

Солнце встает над костями мамонта. В мастерской Валерия Курова огромное оранжевое солнце слепит глаза, паля с холстов, прислоненных к стенам. Когда глаза привыкают к свету, к желто-рыжему полыханию, к складкам пространства на картинах, когда начинаешь понимать каббалистические знаки на полотнах, тогда глаза выхватывают мелкие детали: куски бивней мамонта, медвежью кость, зуб кашалота, превращенные безграничным терпением, умением и талантом в тигров и тюленей, в зверей и птиц, в орнаменты и узоры, маленькие упрямые солнца, матово святящиеся на запястье, на руке, охваченной теплым браслетом из кости. Солнца, всходящие на левой руке и заходящие на правой, а между руками – восходом и закатом – резьба, миниатюра, буквы ивритского алфавита, перескочившие на шкатулки и ларчики, пояса, серьги, памятные знаки, «иерусалимские» сувениры, еврейская символика.

Валерий Куров – единственный в Израиле резчик по кости. В 1950-ые годы он закончил художественно-промышленное училище имени Васнецова в Абрамцево, где в отделении народных промыслов он специализировался в резьбе по кости. Позже – Московское высшее художественно-промышленное училище (бывшее Строгановское), проработал много лет главным дизайнером на крупном московском предприятии.

Он – участник сотен выставок в России, десятка – в Израиле. Его изделия – резьба по кости – хранятся в Историческом музее в Москве. Собрание из 133 экслибрисов, сделанных Куровым и поражающих графической четкостью (еще одно увлечение, еще одно направление творчества), – в коллекции гравюрного кабинета Музея изобразительных искусств имени Пушкина. Подборки из 4 уникальных изданий миниатюрных гравюр находятся в фонде редких изданий национальной библиотеки России.

Часть экслибрисов предназначены для создаваемого Музея книги при Национальной библиотеке Иерусалимского университета. Иерусалимское издательство «Филобиблон» выпустило книгу с экслибрисами Курова.
С 1973 Валерий Куров – член Союза художников России, он является членом Импакта, Союза независимых художников Израиля, а с 2003 года входит в состав правления Объединения профессиональных художников Израиля.

В Валерии Курове удачно сочетаются живописец, график и резчик. Каждый из трех художников идет своей дорогой, каждая из ипостасей его развивается независимо, но пути трех художников по фамилии Куров сливаются, сплетаются, расходятся и вновь стыкуются на жизненных перекрестках.

В своих работах по кости Валерий привержен новым идеям, а не традициям, на каждом изделии он ставит свой знак, свое клеймо, но уже сами его браслеты и есть его знак – его способ передачи миру, тому, кто замкнет руку в эту окружность, своего видения, находок в технике резьбы и в фурнитуре, новых идей. Он сам подбирает сырье, сам делает пигментные красители на растительной основе. Оригинальность его резных браслетов – и во внесении элементов офортов и живописи, в которых в свою очередь просматриваются элементы резьбы. Валерий Куров относится к своим изделиям трепетно, они «его» до последней трещинки, до мельчайшей детали застежки, и расстается он с ними неохотно.
Излюбленная им форма – круг, окружность, тор – как символ, как замкнутая структура, как форма, в которую можно уместить, как в ленту Мебиуса, бесконечно много. Пространство, в котором можно долго играть.
Круглый браслет с повторяющимися символами и фигурками отражает в своей вселенной столь много, но весь этот резной мир помещается в небольшой изогнутой рельефной форме. Умение работать в маленьком пространстве, но так, чтобы чувствовался большой масштаб – это умение пришло от экслибрисов, многолетнее увлечение которыми научило Курова умещать в лаконичном графическом знаке чужие привязанности и пристрастия. Когда он делает маленькую вещь, то видит перед собой большую скульптуру. А завершенность, совершенность и целостность – все это есть в замкнутом круге.
Кость в работах Валерия Курова – гибка, жива, органична. Он возрождает давно «окостеневший» материал, оживляет нечто, считавшееся мертвым, застывшим. В твердую массу вносит легкость и скульптурную пластику, отсвет современных идей – в бивень мамонта, пролежавший 10.000 лет в земле.
Современность в его принципах: любая работа становится свидетельством, как можно сделать так, как еще не делали до тебя. В этом смысл его поисков: найти что-то новое. Новые мотивы, техники, решения. Сделать так, как до него не делал никто другой, и то, что не делали другие, при этом – не уступая профессионалам любого жанра.

Куров заставляет материал работать так, чтобы энергетику кости, самой земли уловили те, к кому попадают его изделия. Его костяные поделки приобретаются навечно – они могут жить сотни лет, как сама кость. Они впитывают характер владельца, они пропитаны талантом художника, таинственная связь которого с его работами не исчезает даже спустя десятилетия после того, как тот или иной браслет попадает к новому владельцу или покоится в витрине музея.

Валерий Куров занимается декоративной резьбой по кости с 1956 года, со времен ученичества. Процесс его работы, возникновения резного узора, стал сюжетом для кинофильма, демонстрировавшегося в музее Эрец-Исраэль на выставке «Суть вещей», посвященной резьбе по кости. Куров оказался единственным человеком в Израиле, у кого есть «полное собрание» специальных инструментов и кто смог педантично воспроизвести и объяснить весь процесс резьбы по кости перед дотошной кинокамерой. А до того как найти скульптора Курова, сотрудники музея «прочесали» всю Европу, обращались в Канаду. «Суть вещей» называлась та выставка. «Суть человеческого существования» – тема всех его работ, и закодированных живописных абстракций и резьбы по кости, аналогов которым нет не только в Израиле, но и в других странах.

Сначала мастер продумывает и изготавливает конструкцию, затем – по многочисленным предварительным эскизам – отделку, то есть саму резьбу. Сначала конструктивный образ, а потом – декоративный, раскрывающий тему работы в каждом звене. Темы Валерий Куров делит на категории: звери, птицы, растения, архитектура. И к каждой теме он возвращается в течение многих лет, практически с детства, с того возраста, когда многие мальчишки играли в футбол, а он убегал из дома, чтобы пойти в Третьяковскую галерею.

Валерий Куров родился в Подмосковье, еще мальчишкой поступил в Абрамцевское художественное училище, дававшее за пять лет серьезное образование. После окончания училища и стажировки на народных промыслах он, уже работая в отделе промышленного дизайна Московского химического концерна, поступил на вечернее отделение дизайна в Строгановку. Курову повезло вдвойне: он учился там, где хотел, и работал в таком месте, где мог воплощать любые самые дерзкие проекты. Он общался со множеством людей, искавших прикладные решения, мог пользоваться новейшими материалами. Общение со специалистами высочайших квалификаций и учеными позволяли ему черпать новые идеи из новых источников. Со временем Куров возглавил отдел промышленного дизайна, что не мешало его активному творчеству как в графике – экслибрисы и офорты, так и в прикладной области– резьбе по кости, так и в чистой живописи.

Участвуя во множестве выставок, он вел одновременно несколько разработок.
Оформлял интерьеры, зимние сады, попал в группу ведущих художников-иллюстраторов, занимавшихся экслибрисами, попутно занимался литографиями, акварелями, офортами – как и полагается члену Союза художников, где, кстати, многие считали, что есть три художника с фамилией Куров.

Экслибрисы – тонкая работа, в какой-то мере сродни резьбе по кости, но куда гибче в замыслах. Многие его соученики перестали заниматься резьбой, побывав на народных промыслах, почувствовав жесткую неуклонность традиции. Куров, к тому времени уже занимавшийся промышленным дизайном, понял, что в многолетние традиции он может привнести элементы своих акварелей и офортов, и современного дизайна – американского, скандинавского, немецкого – того, чем увлекался и над чем работал. Часто художники замыкаются в своем мире, в своей школе, в своих навыках и манере, но Валерий Куров мог выбирать – отсюда и многожанровость его творчества, новый, открытый мир, который привел его к замкнутому и завершенному миру кости.

Суть его резьбы по кости – это прикладная скульптура, выполненная с элементами офорта, литографии, ксилографии. Эти работы ценны не только своим техническим исполнением, но и дизайнерским замыслом, художественной идеей. Любое ремесло, чей диапазон ограничен, утомляет художника. А Валерию Курову удалось внести в резьбу по кости новый шарм, новое дыхание. Он уходил в другие области – в акварель, графику, иллюстрацию и вновь возвращался к резьбе по кости. Паузы от «скульптуры» были заполнены творчеством в других жанрах, в других направлениях искусствах. Каждая такая пауза давала новый толчок в творчестве, и в результате Валерий Куров создает и в резьбе, и в живописи – символ самой сути вещей.

Куров работает над каждым изделием до такой стадии, когда ему уже нечего добавить, когда браслет-символ или холст-суть должны покинуть своего создателя. Когда в 1970-80-ые годы в мире возрос общий интерес к искусству, тогда Курову удалось доказать всем, что он сделал из промысловой кости художественные произведения.

«Само ощущение прикосновения к кости зачастую достаточно мне для вдохновения, – рассказывает Валерий Куров. – Кость – это моя слабость. Я не работаю ни с деревом, ни с камнем, но знаю все тонкости кости, впитавшей соль земли. Но я не подчиняюсь материалу, а подчиняю его себе, чтобы двигаться вперед. Суть кости – это источник движения, источник новизны. Даже простая коровья кость различна. Или зуб кашалота – у него своя структура, своя красота, своя теплота. Кость, на первый взгляд, белая, на деле – имеет множество оттенков. У зуба моржа под коричневой твердой коркой – мягкая шадра, рыхлое пористое вещество, которое можно использовать в конкретной работе.

Скульптор, работающий с камнем, может убрать лишнее. Работая с костью, убирать нечего – надо уметь использовать каждый изгиб, быть неимоверно точным, вместить многое в малое, «врастить» скульптуру в заранее ограниченные рамки. Раньше я любил масштабность, потом заставил себя перейти к миниатюре в кости, пролежавшей тысячи лет в земле, и это при том, что я имел доступ ко всем новейшим технологическим материалам.

Я не люблю мешать жанры и материалы, у всего своя специализация, но я часто возвращаюсь к определенным темам. Фиксирую то, что вижу и воспринимаю, часто не зная, как будет завершен тот или иной сюжет. За годы выработалась ритуальная последовательность действий, вытекающих одно из другого. Пока работа незрела, она не выходит из мастерской. Когда готова – покидает меня.

Мне скучно делать, как все. Потому я делаю так, чтобы даже ничего не понимающий человек посмотрел на мой браслет и его символичность тронула бы его сердце. Чтобы даже по аромату кости было видно – это я. Мой чистый индивидуализм в сути вещей, в кости и в прикладном искусстве».

Маша Хинич

Бег с препятствиями на марафонскую дистанцию: как стать предпринимателем

Как Израиль стал водной сверхдержавой

День Холокоста – память жива