Нынче модно переселяться на север страны: в Галилею, на Голаны, в мошавы вокруг Кинерата. А где спрос – там и предложение.
Владельцы туристических бизнесов отчаянно выдумывают все более и более головокружительные трюки: то водные процедуры с рыбами, то самостоятельный сбор сабрес по ночам, так что и Кинерет почти не спит. А в конце июля и в августе не сможет даже подремать, когда благодаря инициативе местного совета по туризму, вдохновленного прошлогодней удачей, по уик-эндам с 24 июля по 14 августа будет проводиться туристическо-развлекательный фестиваль «Белые ночи на Кинерете».
Идея «Белых ночей» быстро разлетелась по стране, полезная инициатива центра была подхвачена на юге и на севере. В самом деле: если лето, то бассейн, а если не бассейн, то что? Кинерет! И все, что вокруг, помимо купания в самом озере, потому как в нем стало мелко – камни выступают из воды, вода настолько отошла от прошлогодней береговой линии, что становится страшновато, пляжи опустели. Потому и фестиваль: катания на джипах, а вместо того, чтобы прыгать на волнах, будем плясать на набережных.
Фестиваль «Белые ночи Кинерета» начинается, когда садится солнце, закат на озере все еще хорош. Но темнеет здесь быстро, и так же быстро становится шумно, тесно, липко, жарко,но не так, как днем. Внезапно на всех снисходит карнавальный дух, а также (судя по тому, что думают устроители фестиваля) аппетит, желание съесть много мяса, слушать джаз, участвовать в семинарах – от кулинарных до краеведческих, смотреть театральные представления, посещать ночью зоопарк, мчаться по болотам вокруг Кинерата на джипах и пугать шакалов, заниматься столярными поделками и даже трястись вдоль южного Иордана на телегах, внимая рассказам старожилов то о юных годах Шимона Переса, члена кибуца Алумот, то о создании Дгании-алеф, Дгании-бет и кибуца Кинерет, с которого все и началось.
Начнем и мы с кибуца Кинерет. Потому как если прямо, а потом налево, сразу за «Ярденитом» и поворотом к каякам «Роб-Рой» и минут 10 по проселочной дороге, то автомобиль довезет нас до телег, и дальше уже двигаемся неспешно, по полям и долинам в телегах на мягком резиновом ходу.
Самые лучшие предфестивальные впечатления именно от телег, от прогулок на гужевом транспорте вдоль Иордана, в долине Алумот, по землям обоих Дганий и кибуца Кинерет. Правил телегой балагула Шай, впряжен в нее был здоровенный коняга Арик («…можно называть нас и наоборот», – предупредил Шай). Телега едет себе неспешно, на просторах меж двух гряд холмов начинаешь запевать или подпевать – в зависимости от наличия или отсутствия музыкального слуха. Арик мирно помахивает хвостом, Шай выдает одну историю за другой: почему поссорились Дгания-алеф и Дгания-бет, что проповедывал сионистский идеолог Гордон, кто скрывался в шатрах Алумот. Истории про людей сюда пришедших, тут живших, строивших и возделывавших земли.
Но не все было идеально и прекрасно. Что «не так» – расскажет сам Шай на фоне освещенной розовым светом впадины меж гор Гилада и Моава, там, где начинаются Голанские высоты, там, откуда дует свежий ветер.
Самый главный рассказ Шая – про Шимшона-труженика, старого конягу, похороненного под огромным эвкалиптом метра три в обхвате. Шай и другие балагулы поставили над конной могилой камень и высекли на нем соответствующую эпитафию.
Среди туристов-тележечников бывают и религиозные люди, и среди них, не без помощи некого бней-браковского энтузиаста, стал распространяться слух, что найдена могила цадика Шимшона. Попытки объяснить, что Шимшон – это «не тот Шимшон», успехом не увенчались: истинная вера – страшная сила.
Всех рассказов уже не упомнить, как и все тележечные песни. Главное – было хорошо! Прогулки на телегах проводятся на различное время, чаще до двух часов, и не менее, чем для четырех человек. А заканчиваются прогулки все одинаково «кумзицем» – дружескими посиделками у костра у южного Иордана. Притихшее общество прибивается к пламени, сжимая в руках кружки с травяным чаем, и сплетничает, сплетничает, сплетничает – много и сладко.
«Хацер Кинерет» – первая сельскохозяйственная коммуна, органзованная сто лет назад, откуда вышли основатели кибуца Кинерет, обоих Дганий (ядро – группа из украинского города Ровно) и Эйн-Гева. Слово «кумзиц» (Странный корень в иврите? Не в иврите, а на идиш!) возникло от идишских «кум» и «зиц» – «приходи» и «садись»! «Приходи и садись» – так обращались вечерами друг к другу в «Хацер Кинерет» (название фермы придумал Агнон), так это слово и прижилось в иврите.
Коль вспомнилось о «Хацер Кинерет» – едем туда: 5 минут на автомобиле, полчаса на телеге, сколько на велосипеде, не знаю – не пробовала, потому как в гору.
«Хацер Кинерет» – место пустынное и интересное, с крошечным музеем времен второй алии и театрализованными представлениями. О тех временах и тех людях рассказывает актриса, режиссер и драматург Ницан Бедич в моноспектакле «Я и бабушка». Ее бабушка, жившая, как и сама Ницан, в Явниэле, ею основанном (ради крестьянской доли в Палестине бабушка отказалась от мечты стать актрисой), судя по услышанному и увиденному, была женщиной примечательной, единственной из всей большой семьи поддерживающей желание Ницан стать актрисой.
Благодаря этому мы можем увидеть и услышать в театрализованной версии рассказ о том, что было и что стало. Рассказ ностальгичный, из него однозначно вытекает, что раньше было лучше, чем сейчас. В юности все как-то легче, чем в зрелом состоянии, но, судя по спектаклю Ницан Бедич, ее бабушка неплохо чувствовала себя и в старости и была полна оптимизма. Таков и спектакль: немного грустный, немного назидательный, полный воспоминаний и оптимистичный.
Театр, телеги – пора устраивать перерыв. Поскольку еще не вечер, вернее не совсем ночь, то можно сладкого пирога и свежего салата. Пироги, салаты, булочки, хлеба и прочее и прочее, что необходимо человечеству на завтрак, ленч и ужин подают в кибуце Кинерет в кафе «Угата», принадлежащем кондитеру Дуди Барзилаю, страсть к выпечке унаследовавшему от матери. Потому и назване «Угата» – «Ее пирог» в переводе с иврита. Пироги у Дуди – изысканные, и в любое время с 9 утра до 9 вечера. «Угата» – кафе с виду скромное, но то обманчивое впечатление: не шик, но свежо, мило, кондиционировано. На полках: различные сорта хлеба, булочки, круассоны, пироги, пирожки, торты – вся кондитерская снедь. В «Угате» мало того, что кормят, еще для групп и для пар проводят семинары по кулинарии.
Романтическое переживание: совместный замес теста или взбивание крема. Но даже блендер в четыре руки уже не привлекает пресыщенную публику. Для того, чтобы завлечь всезнающих и все уже видевших, кулинарные семинары в «Угате» сочетают с массажем в одном из спа в кибуце Хаон, переименовавшимся в «общественное поселение». Понятие крестьянского труда уходит в ностальгические воспоминания и театральные зарисовки, а молодые израильтяне продают кремы в «Ярдените», занимаются массажами и круассонами. Сам массаж – основное блюдо, а кулинарное действо – на десерт. «Поистине, кондиционеры испортили этот народ!» – воскликнет досужий наблюдатель, но будет не совсем прав. Ибо есть еще память о первопроходцах на этой земле. Рядом со въездом в кибуц Дгания расположен дом-музей А.Д. Гордона – первый музей, посвященный первым поселениям, находится в доме первого эколога и агронома Эрец-Исраэль Аарона Давида Гордона.
Есть и здравствующие первопроходцы. Один из них придумал и собственноручно построил в мошаве Бейт-Зера немалых размеров зоопарк «Джунгль-Кейф» и в рамках фестиваля «Белые ночи на Кинерете» устраивает в нем вечерние и ночные экскурсии при свете фонарей и керосиновых ламп.
Те зверюги, которые спят – продолжают спать, те, кто не спит – сдержанно радуются посетителям. Половина обитателей зоопарка, к примеру, дикобразы ведут ночной образ жизни и благосклонно реагируют на ночную толпу, заглядывающую в клетки. А попугаям, обезьянам, змеям (очень красивым), черепахам и даманам все равно, когда их будут гладить, брать на руки, вешать на шею и щекотать.
Крошки-еноты (настоящие, а не литературные персонажи) отлично сосали молоко из бутылочек в 10 вечера, переходя из рук в руки восторженных дам и не менее восторженных мужчин. В зоопарке хорошо всем – и людям и животным. Помимо вольеров в нем есть лужайки, пруды, фонтанчики, серпентарий с несколькими десятками змеюг всех цветов радуги.
А еще есть комнатка-инкубатор, где птенцов (судя по жалкому мокрому виду – вымерших дронтов) выкармливают из пипеток особыми растворами.
В целом – раздолье, хотя попугаи кричат что-то явно нелестное, а дикобразы ощетинились иголками.
Вечерняя прогулка по зоопарку продолжается час-два, дневная – и того больше.
Животные в зоопарке «Джунглях-Кейф» не сидят в клетках, а живут себе и нам на радость в просторных вольерах. Клетка – одно из первых приспособлений, сделанных человеком. Хотите научиться, как делать клетку из дерева, и как вообще работать с деревом? Тогда вам с детьми стоит заглянуть в гости к «Дедушке Йоси» – так по-буратинному назвал свою столярную мастерскую кибуцник из Эйн-Гева, бывший киновед, вышедший на пенсию и начавший на досуге строить из дерева пиратский корабль. Где корабль – там и рубанок, а где рубанок, там стружка. Запах стружки привлек внимание детей, и Йоси вместе с женой, также бывшим педагогом, открыл столярную мастерскую для малышни, где помогает им сколотить кровать для кукол, собрать автомобиль из деревянных кругляшей, что-то сбить из готовых деталей, дает понюхать столярного клея (не опасно) и подержать в руках стамеску. Подрастающее поколение бьет молотками, но дрель им в руки не дают, осторожничают, стараясь побыстрее все сделать сами и вручить ребенку уже готовое изделие. Не все дети супер-довольны, идею надо еще отлакировать, как и само дерево, но пока что народ платит за толику трудового воспитания.
Поработали, намахались игрушечными кайлами, а теперь – перерыв на ужин. Рядом с «Дедушкой Йоси», на набережной Эйн-Гева расположен мясной ресторан «Минус 200». «Минус 200» – потому что относительно уровня мирового океана Кинерет находится во впадине 200-метровой глубины. Только близость к раскаленному ядру планеты может объяснить такую жару, но вот задувает ветерок и мысль сжевать чурисос или стейк не кажется кощунственной.
В «Минус 200» шеф-повар из Аргентины, потому мясо тут по-аргентински сочное, салаты – обильны и необычны, десерт – совсем уж непонятный. Для журналистов в «Минус 200» расстарались вовсю, для простых посетителей тут стараются меньше (проверено на собственном семействе), так что совет – заказывайте холодный кофе, его тут делают отлично для всех, а столик у озера и вид на противоположный берег искупят мелкие мясные недочеты.
После ужина необходим променад, но не гулять же самим! Потому завершающим ночным приключением могут стать поездки на джипах по Голанам или по бывшим болотам у северной части Кинерета. Вина было выпито в меру, а весело было необыкновенно: джипы трясет, компания орет, животные разбегаются задолго до приближения автомобилей, в рощицах шмыгают привидения, кваканье лягушек заменяет рык львов в настоящем сафари.
Всего в программе фестиваля – 41 аттракция, но то официально. Менее официально в фестивале участвуют все кому не лень: рестораны, спа, музеи, галереи, владельцы конюшен, те, кто сдает на прокат велосипеды и трактороны. Большинство мест открыто всю неделю, а не только по уик-эндам. Организуются комбинированые маршруты: лошади-джипы, массаж-кулинария, галереи-музеи.
И не забывайте о велосипедах! Вокруг половины Кинерета проложены велосипедные дорожки: крутите педали ночами на здоровье. На велосипедах можно легко передвигаться между аттракциями фестиваля, от «Джунгль-Кейф» до купален «Хамей-Тверия», от музея в «Бейт Игаль Алон» в кибуц Гиносар, где выставлена «лодка Христа», до экспозиций в «Бейт Габриэль» (на мой взгляд, их слегка портят три страшноватые картины, подаренные «Бейт-Габриэль» Ализой Ольмерт, супругой премьер-министра, во время их пасхального отдыха на Голанах). Но то – несуразные мелочи. Сколько нам еще осталось таких фестивальных ночей? Гуляйте, пока не поздно.
Маша Хинич
Читайте также:
В нынешнем году – в Иерусалиме
Появилась реальная надежда в борьбе с глиобластомой
По дороге в Эйлат или обратно – остановка для медитации и самосозерцания