За три года я уже запомнила эту странную аббревиатуру и произношу «Хамшушалаим» без запинки, хорошо усвоив, что на иврите это начальные слоги слов «хамиши-шиши-шабат-Иерушалим» – «пятница-суббота-воскресенье-Иерусалим».
Длинный уик-энд в Иерусалиме, в течение которого «открыто и работает все, что есть в городе, часть – бесплатно», – уверяют рекламные объявления. Действительно же бесплатно работают вечерами, с 21.00 часа до полуночи, часть музеев города, в которые, естественно, выстраиваются длиннющие очереди, включая семейства с младенцами в колясках, призванными уже с детства проводить уик-энды культурно и с толком.
Город, с виду спящий, хотя это только видимость, просыпается. Вечерами на улицах устраивается гулянье вокруг уличных театров и мастеров фейерверков, заполняются рестораны, которые обычно в рамках «Хамшушалаим» снижают цены. Толпы людей гуляют по улицам, идут в театры, концертные залы, музеи, парки. Везде – гвалт, музыка, веселье – такое словечко как «хамшушалаим» предполагает некий шум и активность населения. Музыка звучит на открытых площадках, в скверах, из фойе театров и гостиниц, которые также предлагают на уикенды 15-17, 22-24 и 29 ноября – 1 декабря скидки. Переночевать пускают еще не бесплатно и не бесплатно кормят, но вот развлекать взошедших в град небесный муниципалитет начинает, не взимая дань, пытаясь изо всех сил создать в Иерусалиме атмосферу праздника.
Отправимся в Музей искусства исламских стран, где вечерами будет выступать отличный ансамбль «Этника». Четыре музыканта, играющие музыку арабскую, восточную, суфийскую, турецкую, балканскую, цыганскую, да так здорово, что начинаешь сначала прихлопывать, потом притопывать, ну а потом садишься на место, ибо на сцену выходит исполнительница восточных танцев Карин Элимелех из ансамбля «Арабески», выступающая вместе с «Этникой». «Этника» играет так замечательно, что, слушая ее, да еще в таком антураже – на фоне йеменских украшений и восточных ковров, понимаешь, что хорошая музыка ни в какие рамки не влезает и никакими границами не обозначена. «Этника» стал «домашним» ансамблем музея, Эльад Габай, один из его музыкантов, выступает сейчас в Иерусалиме на фестивале уда с программой суфийской музыки. В честь турецких ковров будет звучать цыганская музыка Западной Турции, прозвучит музыка курдов Восточной Турции, балканская музыка и выступление Карин Элимелех.
Помимо музыки, в Музее искусства исламских стран действует несколько постоянных экспозиций и одна сменная: украшения, стекло, чеканка, вышивка – похоже на лавки в Яффо. А экспозиция старинных европейских часов (часть из мастерской Брегета) напоминает детство: такие карманные часы были у деда, а такие напольные – у бабушки, но тогда, в детстве, они отстукивали ход времени, а сейчас упрямо молчат.
Новая выставка в музее – выставка турецких ковров «килим» 18 и 19 веков – особых ковров ручной работы, черно-зелено-красной окраски, где каждая завитушка, каждый ромбик, треугольник и квадратик что-то обозначают – то ли птичку, то ли овечку, то ли вечность.
В полутемном зале, по стенам которого торжественно развешены ковры, демонстрируется документальный фильм о том, как сами прекрасные турчанки строят ткацкие станки и как эти ковры ткут. Фильм минут на 10, я даже посмотрела его два раза – очень интересно, в перерыве между сеансами – незаметно для служителя – дотронувшись до каждого ковра. Окончательно расслабиться после «Этники» и ковров можно в музейном кафетерии, где на столиках наргиле и коробки с нардами.
«Этника» в Музее искусства исламских стран – одна тысячная того, что будет в Иерусалиме на хамшушалаимские уикенды. А будет так много, что ответственный за туризм в городе, начав перед журналистской пробежкой по местам развлечений перечислять все мероприятия, довольно быстро запнулся, махнул рукой с зажатой в ней кипой программ и вежливо отослал журналистов к интернет-сайту знакомиться с мероприятиями да еще посетовал на бюджетные трудности, в немалой степени связанные с 40-летием объединения города.
Программа так обширна, мероприятий столько, что освоить их можно не за три, а только за тридцать три уик-энда. Половина посетителей «Хамшушалаим» – приезжие, вторая половина – иерусалимцы, среди которых жители Восточного Иерусалима, ортодоксальные семьи, русские, французы, эфиопы, так что при входе в музей или на представлении фейерверков у Яффских ворот встретятся все.
Все могут встретиться и в переулках «Мошавы Германит» (Немецкой колонии – Эмек-Рефаим) – долины (Эмек) то ли чертей, то ли гигантов, то ли призраков, то ли великанов, которых можно увидеть по дороге в Хеврон, там, где Давид боролся с филистимлянами или гигантами – рефаим. Слово «рефаим» можно толковать по-разному. Историй с поселением тамплиеров в Эмек-Рефаим множество, экскурсий по этому кварталу устраивается сотни, и не только в ноябрьские уик-энды. Нашу группу водила Эфрат Кампаньяно – экскурсовод из института «Яд Бен-Цви». Началась экскурсия с кладбища, спрятанного за мощной и высокой каменной стеной на улице Эмек-Рефаим, между зданием «Макдонольдс» и пиццерией. На самом деле там находятся два кладбища – одно тамплиеров, которое было открыто для посещений месяц назад, в дни «Открытых домов», второе – американских протестантов, переселенцев из Швеции, тех самых, что основали в середине 19-го века первый кибуц в Израиле – американскую колонию в Иерусалиме.
Поначалу колонисты хоронили умерших на Масличной горе, потом были вынуждены перенести кладбище в Эмек-Рефаим. Хоронят здесь представителей всех религий, пытаясь избежать споров у гроба. С каждой могилой, памятником, надписью на камне (есть и такая: от безутешной вдовы ушедшему мужу – «вскоре увидимся», но на всякий случай без даты), точнее с каждым похороненным на этом кладбище связана удивительная история жизни – от американских колонистов до священника, плывшего на корабле «Эксодус». Одна из тех колонисток – нобелевский лауреат (первая женщина, получившая Нобелевскую премию по литературе), знаменитая Сельма Лагерлеф, автор «Путешествия Нильса с дикими гусями», год проведшая в Иерусалиме и написавшая после этого один из своих главных романов – «Иерусалим». Кстати, многие считают, что Нильс летел из Швеции в Палестину.
Если подойти к решетке, отделяющей кладбище протестантов от кладбища тамплиеров, то сквозь не заросший кустами участок можно увидеть памятник «Немецким солдатам Третьего рейха, павшим в годы Второй мировой войны». Трудно представить, но такой памятник стоит в центре Иерусалима, на частном кладбище, на содержание которого деньги переводят из Австралии потомки переселившихся туда тамплиеров.
Но поразила меня могила Славы Курилова – самая ухоженная на этом кладбище, засыпанная живыми цветами. Слава погиб в 1998 году, утонув в Кинерете. Нелепая смерть для человека, плывшего 3 дня в океане. Какое-то время назад довелось прочитать его книгу, и вдруг неожиданно я увидела его могилу в Иерусалиме.
По профессии – океанограф, по натуре – романтик, по призванию – гражданин Вселенной, Слава Курилов в Советском Союзе был объявлен «невыездным», но смириться с этим не пожелал. В декабре 1974 года он бежал с туристского лайнера «Советский Союз» вблизи Филиппин. Без еды и питья, без морского снаряжения, оснащенный лишь маской, ластами и трубкой, он проплыл до филиппинского берега около ста километров, проведя в океане почти трое суток. О его пути к свободе эта книга, написанная им самим и увидавшая свет после его смерти. После Филиппин Слава оказался в Канаде, где жила его сестра. Позже приехал в Израиль, где работал океанографом в Хайфе, погиб в возрасте 62 лет во время водолазных работ в Кинерете в 1998 году. О Славе Курилове можно рассказывать часами и, конечно, не в рамках статьи, посвященной иерусалимским развлечениям. Но запомните это имя, а книгу Славы Курилова «Один в океане» («Побег») можно прочитать в Интернете – советую это сделать.
На кладбище вечером, при свете карманных фонариков, распугивающих приведения, совсем не страшно, но нас торопят дальше. В Эмек-Рефаим можно часами знакомить с историей каждого дома: рассказывать о хозяевах старых – немцах, высланных в Австралию за пронацистскую деятельность, об их домах, которые в рамках компенсаций из Германии переданы государству (компании «Амидар») и в 50-е годы заселены репатриантами из стран Северной Африки. Позже, в 1970-е и 1980-е годы, дома, цена которых стала расти, начали продаваться и начались истории об удивительных открытиях, сделанных на чердаках, где обнаружили покрытые 30-летней пылью ящики с нацистскими флагами и документами из Германии.
Нам повезло – наша прогулка по Эмек-Рефаим была вместе с Эфрат Кампаньяно, которая знает бесчисленное количество историй про каждый дом этого квартала, в перерывах между историями она заводила нашу журналистскую группу в кафе Эмек-Рефаим. Везде вкусно, красиво и тепло – вечерами уже включают обогреватели, и везде кошерно, кроме работающего в субботу одного кафе во всем квартале (хотя старожилы утверждают, что их два или три). В кафе «Joy – Greel & Beer» немецкое и австрийское пиво, в качестве закуски кебабы из телятины с кедровыми орешками и водоросли нури, запеченные в тесте.
На границе квартала, уже около старого железнодорожного вокзала, расположено старое, с виду заброшенное каменное строение, охраняемое парой голосистых собак. Когда-то тут был «Бейт ха-Ам» («Дом собраний») тамплиеров, после 1948 года – церковь для армян, живших вне стен Старого города. Церковь действовала до 1967 года – года объединения Иерусалима. После Шестидневной войны стало вновь возможным посещать церковь в армянском квартале, но в этом странном доме до сих пор живет армянская семья.
Экскурсия продолжалась, и мы направились к Шотландской церкви и к собачьему кладбищу в ее дворе. Судя по табличкам, одну из собачек звали, как шотландского короля – Брюс. Небольшая остановка, снова рассказы, армянские изразцы, украшающие вход в гостиницу при церкви.
И дальше – к расположенному в 50 метрах Центру наследия Менахема Бегина, где помимо лекционных залов есть отличнейший музей Бегина, но на сей раз мы минуем внутренние помещения и выйдем на балкон, через него – к раскопкам, расположенным между задней стеной Центра и скалой, на которой высится Шотландская церковь. В темноте все выглядит таинственно: комната для трупов, комната для подарков и вещей, которые нужно было брать с собой в путешествие на тот свет, комната для приходящих проведать усопших родственников.
На этой узкой полосе земли раскопали захоронения 2700-летней давности – времен эпохи Первого Храма, правления царя Хизкиягу. Захоронения примечательные, многокомнатные – в Иерусалиме к вопросам смерти относились и относятся серьезно. Раскопки не освещены, но на них падает свет луны и прожекторов Шотландской церкви.
Вот и все, что удалось увидеть за один вечер, уже совсем темно, так что идем пить кофе, но выбираем, куда пойти. «Питуим» – кондитерская в Мошаве Германит – красиво, вкусно, сладко, калорийно. Выпейте там горячий сидр с пирожными – и вернете себе хорошее настроение.
В гостинице «Прима-Ройял» восточная кухня – салатов так много, что до основного блюда не добраться, но можно ограничиться бургулем и печеными бататами. Молочный кошерный ресторан «Маленькая Италия» угощает сабиче из лосося с пармезаном и курагу, фаршированную горячим козьим сыром.
Маша Хинич
Читайте также: