В этом году 9 мая исполняется 40 лет со дня смерти выдающейся детской поэтессы и писателя, лауреата Премии Израиля Мирьям Ялан-Штекелис. Песни и рассказы Мирьям стали часто цитируемой израильской классикой и считаются вершиной творчества для детей в современной ивритской литературе. Фамилия Ялан является аббревиатурой имени ее отца: Йехуды-Лейба Нисона Виленского, известного российского сионистского лидера, одного из основателей фонда «Керен ха-Йесод». Виленский закончил Берлинский и Базельский университеты, в 1891 году получил степень доктора химии и философии. В 1903 году был избран казенным раввином Николаева, куда переехала вся семья. Мирьям родилась в Кременчуге в 1900 году. В родительском доме говорили на русском языке и на иврите, поэтому иврит она знала с детства и впитала ценности иудаизма и сионизма. Когда Мирьям исполнилось 16 лет, ее мать скоропостижно скончалась. Это нанесло Мирьям глубокую духовную травму, преследовавшую ее всю жизнь и оказавшую серьезное влияние на ее творчество.
Образование Мирьям получила на гуманитарном факультете Харьковского университета, Берлинском колледже иудаики, а в 1928 году в Париже изучала библиотечное дело. B 1920 году репатриировалась в Землю Израиля и поселилась в Иерусалиме, где стала работать в Национальной библиотеке Еврейского университета. В течение 30 лет она возглавляла отдел славистики. В 1956 году Мирьям Ялан-Штекелис стала лауреатом Премии Израиля по литературе. Скончалась 9 мая 1984 года в Хайфе.
В стихах Ялан-Штекелис, многие из которых положены на песни, есть глубокая правда о жизни и присущих ей трудностях, которые поэт не пытается скрыть от юных читателей. Возможно, благодаря этому ее произведения стали столь известными и любимыми. Мирьям написала десятки стихов и рассказов, изданных в более чем двух десятках книг. Многие из ее стихотворений стали неотъемлемой частью израильской культуры.
«Золотая кукла», «Мыло много плакало», «Ру-ру», «Михаэль», «Герой Дани», «Путешествие на остров “Быть может”» — лишь некоторые из ее произведений, в которых ярко запечатлены глубокие эмоциональные моменты. Ее стихи, наполненные теплом и любовью, исходящими от чистого сердца, не случайно проложили дорогу ко многим сердцам.
Хотя у самой Мирьям детей не было, ее произведениям свойственен эмоциональный язык полный тепла, любви и родительской заботы – всей гаммы эмоций, переживаемых матерью. Мирьям относилась к детям как к взрослым – она считала, что между душой взрослого и душой ребенка нет разницы. По ее словам, «стихи выходят из отягощенной души, так же, как дети рождаются в муках». Мирьям осиротела очень рано и всю жизнь была одинока и больна. Не имея своих детей, она нашла жизненное призвание в сочинении детских стихов и рассказов, удивляя читателей глубиной своего понимания детских переживаний, страхов и радостей.
«Я писала стихи не понятные детям, и я писала стихи понятные детям. Я пишу не для детей и не для взрослых, я пишу то, что мое сердце хочет написать для себя», – как-то сказала она.
Помимо стихов и прозы для детей Мирьям создавала «взрослые» стихи и автобиографическую прозу, занималась переводами. Она переводила на иврит Аксакова, Эренбурга, Маршака, Окуджаву, «Собрание зверей» Кестнера, «Мэри Поппинс». А на русский переводила произведения Альтермана, Рахели, Йехуды ха-Леви, Бялика, а также собственные стихи и прозу.
Фотография оригинального текста, напечатанного автором.
В сентябре 1961 года в «Литературной газете» была опубликована поэма «Бабий Яр» Евгения Евтушенко. Она вызвала острую полемику как в СССР, так и за рубежом. В Израиле тоже отреагировали на эту поэму, причем, одна из самых сильных реакций известна меньше всего – «Письмо», написанное Мирьям. Русский текст был опубликован в январе 1962 года в «Вестнике Израиля» (издававшегося в сотрудничестве с «Нативом»), а спустя месяц на иврите в газете «Давар». Вот отрывок из этого письма:
Товарищ Евтушенко!
Да, вы мне товарищ. Прошу вас, дайте руку.
Так хочется пожать ее вам крепко.
Товарищ Евтушенко, вы мне брат.
Нет, не по крови – русской крови
Нет во мне. Но больше, чем по крови – брат.
Мой брат далекий,
Нет между нами никаких преград,
Нет тысяч километров земли и моря, лжи и клеветы,
Еврейка я и жизнь моя в Иерусалиме,
А ты – сердца людские неисповедимы –
Маяк расцвел над штормом – это ты.
…….
Пещера небольшая и большой в ней камень
Под этим камнем спит Давид,
Царь, воин и поэт.
И служка старенький в потертом, пожелтевшем облаченье
Зажжет мою свечу среди других свечей,
И вслед за ним я повторю слова благословения:
Ми ше-берах…
Тот, кто благословил наших отцов Авраама, Ицхака и Яакова
Благословит поэта русского Евгения.
В рамках проекта «Израильские чтения», который вот уже пять лет подряд осуществляется в израильских культурных Центрах «Натива», звучит поэзия Натана Альтермана и Рахель в переводах Мирьям Ялан-Штеклис.