Каждый из наших респондентов в понятие «успешный человек» вкладывает различный смысл. Единственное, в чем сходятся герои этих репортажей – все они считают себя таковыми. В историях, рассказанных от первого лица, вы познакомитесь с репатриантами, прибывшими в Израиль в разное время, которых объединяет русский язык и уверенность в том, что они состоялись несмотря ни на что.
33 года
Один из самых успешных русскоязычных парикмахеров Израиля
Репатриировался из Ташкента в 1990 году
Любит работать со звездами – эстрады, политики, телевидения, и это взаимно
Женат, год назад на свет появилась долгожданная дочка
Практически ни один модный журнал или издание, выходящее в Израиле на русском языке, не избежало публикации его работ
«…Наверное, у большинства эмигрантов имеется в запасе история о том, как он, только переехав в другую страну, подметал улицы, мыл туалеты или разгружал вагоны. Я – не исключение. Поначалу, когда ты еще свежий репатриант, ты не понимаешь, что с тобой происходит – плывешь по течению, как кораблик, который поставили на воду. И только потом начинаешь прибиваться к берегу.
Учиться не было ни времени, ни сил – нужно было помогать семье вставать на ноги. Мы с отцом работали на портовых складах, разгружали контейнеры. Уже к 14 годам я стал довольно крепким пареньком, поэтому работал наравне со взрослыми. И грузил я их, пока не пошел в доблестную израильскую армию.
В свое время, еще перед репатриацией, в Ташкенте, я закончил парикмахерские курсы, поддавшись семейному «пиару»: все родственники в один голос утверждали, что парикмахеры в Израиле – короли. Но когда я грузил эти чертовы контейнеры, я даже не представлял, что когда-нибудь вернусь к своей профессии, да и вообще, что в моей жизни может хоть что-то измениться. Я решил, что парикмахером не буду никогда.
Все время, что себя помню, я тяжело работал, сменил несколько профессий. Однажды моя тогда еще подруга (а сегодня жена) сказала мне: «Чего ты возишься в этой грязи – иди, твори чудеса, делай людей красивыми».
Спустя несколько дней прихожу домой и вижу в почтовом ящике приглашение из знаменитой школы парикмахерского искусства. Я удивился – надо же, только на днях об этом говорили. Поехали мы с ней в эту школу, поговорили. Сели в машину, доезжаем до первого светофора и тут я понимаю, что только что заплатил за учебу. «Я же только что им чеки выписал», – говорю подруге, на что она отвечает: «Ну правильно, со следующей недели учиться идешь».
10 лет прошло, с момента, как я учился парикмахерскому мастерству в Ташкенте и до тех пор, когда я вернулся к профессии в Израиле. Это очень много.
Начинать пришлось практически заново.
В судьбе моей есть одна особенность: для того, чтобы куда-то пробиться, сначала на меня должны свалиться неприятности. Как финансовый кризис: четыре года хорошо, четыре плохо. Что-то подобное происходит и у меня по жизни. Вдруг началась полоса невезения – уволили с работы, начался мой личный «финансовый кризис». Тогда я окончательно решил вернуться в специальность и устроился в маленькую парикмахерскую возле дома. После зарплаты в 10 тысяч я начал получать полторы. Пришлось подрабатывать охранником по ночам и в выходные.
Ради чего? Ради светлого будущего. Не могу сказать, что я в него сильно верил, но я ставил себе цели и шел к ним, делая один шаг за другим.
У меня было это самое «вдруг». После семи месяцев работы за минимальную ставку я открыл малюсенькую парикмахерскую. Оправдывать вложения она начала только через год, а через пять у меня уже были имя и клиенты.
И тут я попадаю в аварию, очень тяжелую. Я разбился и восемь месяцев лежал. Половину этого времени я боролся с жесточайшей депрессией: вроде бы я только начал чего-то достигать, женился, купил квартиру, наладил собственное дело и вдруг – оказался абсолютно беспомощным.
Друзья заваливали меня психологическими книжками о том, как жить дальше, но легче от этого мне не становилось. Перелом наступил через пять месяцев, когда я пошел на физиотерапию, и доктор, посмотревшая на мои снимки, сказала, что я невероятный счастливчик, поскольку вообще могу сам ходить. «С тем переломом в спине, который у тебя был, ты мог остаться парализованным на всю жизнь», – сказала она мне, после чего я понял, что не все так плохо. Надо брать себя в руки, куда-то идти и как-то действовать.
Пройдя реабилитационный период, я познакомился с ребятами, недавно открывшими «салон красоты». Но дело у них явно не шло. Мне предложили сотрудничество, но я убедил их полностью продать мне дело, на чем и сговорились.
Работой меня не испугаешь. По большому счету, мне нечего терять. Для меня самое важное не деньги, не парикмахерская, а мои близкие – мои родители, моя жена, мой ребенок. После аварии я стал смотреть на вещи намного проще, не падаю духом из-за мелочей. Это всего лишь вещи, которые ничего не стоят.
Я испытал на себе, что человек – тонкий хрустальный стакан, и так же, как падает и разбивается этот стакан, за одну секунду разбивается человек. После такого ценности меняются в корне.
То, что я состоялся – это цепь случайностей, помноженная на мое очень хорошо развитое «шестое чувство», к которому я всегда прислушиваюсь. Где-то в глубине души я доволен тем, кем стал. Но у меня есть к чему идти и большое желание это делать».
Читайте также