«Судьба никогда не преподносит сюрпризы. Она себе делает приготовления, расставляет приметы, и еще она высылает вперед своих шпионов. Но очень мало у кого есть глаза, чтобы увидеть все эти знаки, и уши, чтобы их услышать, и мозги, чтобы их понять».
Меир Шалев, «Как несколько дней»
Меир Шалев. Фото: Leipziger_Buchmesse_2015, Википедия
Меир Шалев пришел в «большую литературу» довольно поздно, будучи уже 40-летним. Три десятка лет назад он выпустил свой первый роман, получивший странное название «Русский роман». Пятью годами раньше он пришел в литературу «малую», написав две книжки для детей. Возможно, причиной тому послужил некий груз ответственности перед самим собой: ведь он был сыном знаменитого израильского писателя Ицхака Шалева (1918 – 1992). Отец, кстати, замечая недюжинные способности сына в словотворчестве, всячески подталкивал его к писательству, но Меир долгое время не поддавался на уговоры, предпочитая трудиться в самых разных сферах деятельности. Был колумнистом и телеведущим, и даже какое-то время работал водителем кареты Скорой помощи «Маген Давид адом».
В окружении ученых и крестьян
Он не чурался физического труда, к которому приобщился еще в детстве, когда проводил много времени на ферме у своих дядей, смотрел за их работой и помогал им в нелегком крестьянском труде. Он многому научился: доить коров, водить трактор, вспахивать землю. Так получилось, что с детства его окружали не только ученые, педагоги, литераторы, но и простые крестьяне, и это наложило отпечаток на всю его жизнь и творчество.
А еще он овладел ремеслом пекаря, и этому предшествовала реальная история. Однажды он и его товарищи по армейской службе зимней дождливой ночью продрогли и вымокли в лесу, а на рассвете, почуяв запах пекущегося хлеба, вышли к пекарне, и пекарь поделился с ними свежими шаббатними халами. Хлеб для Шалева – не просто пища, это показатель культуры: ведь если люди пекут хлеб, значит, они умеют обрабатывать землю, умеют укрощать и использовать огонь. Это символ цивилизации.
Три десятка лет назад он оставил свои разнообразные профессии и посвятил себя литературе.За это время он написал и выпустил восемь романов, пять научно-популярных книг и множество книжек для детей.
Меира Шалева знают и любят далеко за пределами Израиля. Он уже удостоился звания живого классика, что называется, «по умолчанию». Его книги переведены на многие языки мира, в том числе и на русский, и на украинский.
Автобиографический нарратив
Если вы знакомы с его романами, то наверняка обратили внимание, что все они написаны от первого лица и их действие проходит в Израиле, а точнее, в Эрец-Исраэль. Это ни в коем случае не совпадение. Создавая своего героя, Шалев принимает некий автобиографический нарратив, он словно переселяется в тело и мозг своего персонажа. И как всегда бывает в таких случаях, реальный автор и вымышленный «рассказчик» вступают в сложную парадигму взаимодействия.
Несколько недель назад в Иерусалиме прошла встреча Меира Шалева с русскоязычными читателями. Все это происходило в Русской библиотеке, о которой мы уже рассказывали нашим читателям.
На встрече с читателями в Русской библиотеке Иерусалима. Анна Дубровицкая читает отрывок из романа Меира Шалева в переводе Рафаила Нудельмана и Аллы Фурман
Писатель говорил о правде и вымысле («неважно, что поризошло на самом деле, главное, чтобы рассказ был правдивым»); о музыке текста, в том числе и в переводах («я всегда прошу прочесть мне отрывок на языке перевода»); о Библии и о Иерусалиме – городе, который так много для него значит и в котором он старается не оставаться на ночь («я сплю и слышу шум битв царя Давида и Салах ад-Дина»).
Он говорил о том, что для каждой книги приходится долго и обстоятельно изучать тему, так он познакомился с темой разведения почтовых голубей, когда писал роман «Голубь и мальчик». Бывали в его работе и курьезные истории. В романе «Фонтанелла» главный герой – взрослый мужчина с незаросшим «родничком», и благодаря этому свойству он испытывает удивительные ощущения и обладает даром предвидения. На одной из встреч с читателями к Шалеву подошел детский врач и стал убеждать его переписать книгу: ведь у 50-летних людей не может быть незаросшего родничка. Писатель не стал с ним спорить, пообещав, что в следующий раз непременно изобразит героя в соответствии с законами физиологии…
О «русской» страсти и томлении
Сам писатель появился на свет в год основания государства в знаменитом «круглом» поселении Нахалаль, одном из самых первых сельскохозяйственных поселений – мошавов. Это поселение построено в начале 20-х годов прошлого века архитектором Рихардом Кауфманом в виде концентрических кругов: в самом тесном общественные постройки, следующий круг составляют жилища, за ним следуют хозяйственные и производственные помещения, и наконец, самый широкий круг составляют сады и поля. Если взглянуть на него сверху – с высоты птичьего полета, из окна самолета, с камеры дрона или даже с ближайшего галилейского холма, невольно возникает ассоциация с Солнцем и расходящимися от его центра лучами. И не случайно Нахалаль не раз становился источником вдохновения для художников и писателей.
Зои Север: Мошав Нахалаль. Акрил, масло, холст 80 Х 80
Меир Шалев – по месту рождения – просто обязан был увековечить родной поселок, что он и сделал в своем первом, «русском» романе.
«Русский роман» – это история людей, приехавших в Эрец-Исраэль во время Второй алии, людей, вдохновленных идеями сионизма и социализма, в большинстве своем они были из Восточной Европы, в частности, из России. Эти люди, по мнению писателя, очень по-русски эмоциональны и чувствительны, и склонны к проявлению сильных страстей. Однажды он рассказал о том, как появилось название его первой «взрослой» книги. Писатель пересказал сюжет книги трем своим друзьям, и попросил их придумать название. Один из друзей предложил название «Сладкая земля», но этот заголовок не понравился Шалеву, поскольку в романе много говорится о кладбищах и похоронах. После того, как были перебраны десятки вариантов, один из друзей сказал: «Назови книгу «Страсть» или «Томление». Другой возразил: «Ну что за название, это звучит, как русский роман». Так появилось название «Русский роман».
Израильская вертикаль
Для Шалева Израиль – не просто место, где он родился, живет и где живут его дети. В одном из интервью он признался, что может работать – то есть писать свои книги – только в этой стране. По его словам, он получал щедрые приглашения различных международных фондов приехать работать в Европу или США, где ему обещали уют и покой, но он отклонял все эти предложения. «Мне нужно быть рядом со своим ландшафтом, своим языком, наконец, рядом со своим садом».
Он глубоко привязан к земле Израиля – Эрец-Исраэль, и эта привязанность не географического толка. Это место, где живут идеи и воспоминания. Израиль, по его словам, занимает так мало места на карте, что, несмотря на малую территорию, он велик, он огромен в вертикальном измерении, подобно колодцу, откуда можно черпать мысли и воспоминания.
В этой вертикали центральная ось и бесконечный источник вдохновения – Библия. Шалев признается, что постоянно читает библейские тексты, его вдохновляют персонажи ТАНАХа, их истории так или иначе находят свое отражение в его произведениях.
Ицхак Шалев. Фото: Википедия
Отец Меира Шалева, будучи светским человеком, был исследователем ТАНАХа и знал его почти наизусть. А поскольку он был еще и поэтом, то и своих студентов, и собственных детей обучал Библии в собственной художественной манере, приводя их на места описанных событий. «Если мы говорили о Давиде и Голиафе, мы отправлялись в долину Эла, если об Ионе — в Яффский порт, о царе Сауле — на гору Гильбоа». Так библия стала частью жизни Меира Шалева и его литературной жизни тоже. Он, как и отец, – человек светский и воспринимает Библию не как некий сакральный дар, но как важнейший литературный и исторический документ, который он обозначает как классическую еврейскую литературу.
Его сад и его переводчики
А еще он любит бродить по холмам и по горам, и собирать дикие растения, которые потом высаживает в своем саду. Одна из самых его новых книг так и называется «Мой сад», и посвящена растениям, обитающим в Эрец-Исраэль. Это не совсем художественная литература, точнее, это несюжетная проза, но она, как и другие тексты, наполнена особой поэтикой, столь характерной для Шалева. Эта книга – последняя, которую успели перевести Рафаил Нудельман и Алла Фурман – супружеская пара переводчиков, с которыми сотрудничал Шалев в течение десятков лет и чьи переводы были признаны лучшими, не уступающими оригиналам.
В этом году Рафаила Нудельмана и Аллы Фурман не стало, и Меир Шалев в интервью и на встречах с читателями не раз говорил, насколько тяжела для него эта потеря. Это было не просто профессиональное сотрудничество, это была подлинная дружба.
Меир Шалев только что отметил свое 70-летие. Он полон творческой энергии, он продолжает работать, и читатель с нетерпением ждет его новые тексты. И хочется верить, что писатель вновь найдет «своего» переводчика, который сумеет донести до нас тончайшие нюансы его языка, его удивительные аллюзии и метафоры. Ведь жизнь продолжается, и пусть она будет долгой и счастливой.
Вера Рыжикова